Дышал Рамон тяжело, зато его ожоги уже наполовину зажили благодаря гнозису Лангстрита. Аларон шепотом мысленно поблагодарил старика, гадая, где он.

Когда Аларон склонился над Цим, она схватила его за руку. Ее глаза распахнулись, тут же расширившись от испуга.

– Аларон?

– Это я. Ты в порядке.

Его глаза защипало от полившихся из них слез.

– Где она? – прошептала девушка. – Скитала?

– Она у ма, – прошептал юноша в ответ. – Все в порядке, мы в безопасности.

– А что насчет Мюрена? И генерала?

– Мюрен жив, но здесь его нет. – Аларон сглотнул. – Насчет генерала мы не знаем. – Он покосился на другую кровать. – Рамон здесь. Он идет на поправку.

– Хорошо, что у тебя есть мать, способная вытащить наши задницы из огня, да? – прошептала Цим. Аларон молча кивнул. – Иди к ней. Дай мне поспать.

Наклонившись еще сильнее, он прижался своими губами к ее губам. Цим, как обычно, начала отворачиваться, однако затем перестала сопротивляться. Вкус ее губ был терпким и прохладным, и Аларон пожелал, чтобы это мгновение длилось вечно.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

Ее брови дернулись.

– Идиот. Вали отсюда.

Она грустно улыбнулась, и в ее глазах не было ничего, кроме сочувствия.

Отвернувшись, чтобы скрыть от нее свое лицо, Аларон смахнул слезы. Я люблю ее, а она чувствует ко мне лишь жалость. Он почувствовал, как у него в груди что-то оборвалось.

– Отдыхай, – прошептал он хрипло и неуклюже зашагал прочь.

Он нашел свою мать в маленькой комнатке в конце коридора, в одном из двух кресел, стоявших у камина. Разведя огонь, Парс Логан оставил им по кубку красного вина. Тесла обернулась на звук его шагов, сжавшись, как делала всегда, когда не использовала свой гнозис. Цилиндр со Скиталой лежал у нее на коленях. Тесла его не открывала.

Поцеловав мать в лоб, Аларон упал на колени и обнял ее.