Пальцы Лики скользнули по висящей плетью руке, как будто погладили ее, и, спустившись вниз, охватили запястье.

– Вот так! – И она рывком вздернула свою левую руку вверх.

Зрачки Ци Е расширились и потемнели, такой грозовой синевы Лика в глазах девочки Ё еще не видела.

– Но есть и другой путь. – Лика разжала пальцы, и несчастная рука сразу же упала вниз. Упала, качнулась и замерла.

«Как маятник, – машинально отметила Лика. – Как маятник испорченных часов».

И образ этот неожиданно породил волну гнева невероятной силы, которая прошла через ее душу, сжигая по пути весь сор запретов и того, что называется здравым смыслом, разрушая все преграды, сметая все и вся, кроме того единственного, что является самой сутью человеческой личности.

Вообще-то Лика не собиралась совершать невозможного, всего лишь вывести из показанного ею простой, можно даже сказать, дешевый пример, из тех, что так любят настоятели маленьких храмов в Северном Ахане. Что-то типа «делай, что можешь, но делай, а не плачь», но все вышло не так, как она думала, потому что разум уже отступил в сторону, уступив место инстинктам самки, сражающейся за своего звереныша. Сейчас, в это именно мгновение, ее чувства вырвались на свободу, разорвав тесный мир рационального мышления, и Лика почувствовала, что нет в мире того, что бы она не сделала – не смогла сделать – для этой девочки. Ничего! И не раздумывая над тем, что она делает, не отдавая себе отчета в том, возможно ли то, на что толкали ее ненависть и любовь, Лика напряглась и двинула левую руку вперед. Это был непомерный труд, потребовавший всех сил, которые еще оставались в ее искалеченном теле, и оплачен он был невыносимой болью, но рука дрогнула и пошла вверх. Пот и слезы текли по ее обезображенному лицу, следить за которым у нее просто не было сейчас сил, но рука неуклонно шла вверх.

– Не надо! – Это кричала не Ци Ё, это кричала душа этой маленькой женщины, уже, казалось, бесповоротно вставшей на «путь Быка».

– Надо! – прохрипела Лика, глядя сквозь кровавый туман в глаза девочки, которая никогда уже не станет очередной жертвой аханского Зверя.

Она пошатнулась, но Ци Ё была уже рядом и, обняв за плечи, прижалась к Лике, удерживая от падения.

– Ты… – Голос не слушался ее, но Лика все-таки смогла, пусть и шепотом, сказать то, что хотела: – Ты все правильно поняла, милая. Все.

– Прости, – сказала девочка, прижимаясь к ней еще сильнее. – Прости, саима[175], теперь я действительно все поняла.

* * *

«Малый дом», милый дом… Выяснилось, что Лика успела соскучиться по этому месту, которое – причуды ли это человеческой психики, или выверты ее личной извращенной души? – неожиданно оказалось единственным местом во Вселенной, где она чувствовала себя дома. Впрочем, чему удивляться? До встречи с Максом, до начала ее головокружительного квеста к заоблачным – «Вот уж воистину!» – высям Аханской империи у Лики не было нормального дома, своего постоянного и любимого места в огромном, но не принадлежавшем ей мире. А здесь, на космическом крейсере, она впервые стала самой собой. Здесь, в «Малом доме» превратилась в графиню Ай Гель Нор, была счастлива, как никогда в жизни, скрывалась от врагов, просто жила.