Чернецы переглянулись, обменялись взглядами, а потом один из них сказал:

— Этот велел тебя, маг, на медленном огне жечь. Чтобы долго, чтобы, значит, мучился. Теперь его нет, мы вас быстро спалим. Глядишь, боли почти не будет, задохнетесь просто, да и все.

— Спасибо, — поблагодарила их Рози, дождалась, пока они отойдут за дровами, и негромко затараторила: — Пока он был жив, покоя ждать не стоило. Не успокоился бы Форсез, понимаешь? Нам с Фальком что, я о твоей Люсиль забочусь. Вот его нет — и все, сам же видишь! Теперь никто ее искать не станет, никому она не интересна. Да ее в Форнасионе уже нет! Карл наверняка за городские стены уже вышел. Знаешь, мы в кладовке корзину плетеную нашли, с заплечными ремнями, Люсиль туда отлично поместилась. Я рванья разного набила, чтобы она не замерзла, так что не переживай.

— Рози, какая же ты все же… — Я вздохнул. — А о ней кто теперь позаботится?

— Карл, — уверенно заявила де Фюрьи. — Ну и Агнесс с Эмбер. Поверь, Фальк доберется до Халифатов. Бок у него не очень зажил, но ты же знаешь, какой он упрямый.

Интересно, как она вообще умудрилась все это провернуть? В смысле — уговорить Карла унести ребенка, вместо того чтобы пойти и убить Форсеза? Я даже не представляю. Да уже и не узнаю, потому что два чернеца с факелами подошли к нашим столбам, поднесли их к тонким, сдобренным маслом прутьям, и среди тех заплясали пока еще невысокие огоньки.

— И все-таки — зря, — произнес я. — Карл бы потом его все равно…

— Эраст, ты дурак, — невыразимо нежно ответила она мне. — Ты так ничего и не понял! Но это не страшно и не обидно. Нас ждет одна вечность на двоих, и, может, ты когда-нибудь сообразишь, отчего я так поступила.

— Да знаю! — крикнул я, надеясь, что она расслышит мои слова в яростном гуле внезапно взметнувшегося вверх ярко-красного пламени, навеки скрывшего от меня лицо женщины, которую я люблю. — Ты слышишь меня? Я знаю!

Пламя охватило мое тело, дым разъедал горло, а я вдруг ощутил, что все это ни капельки не страшно. Огонь? Ну что огонь? Да, он убивает меня, но смерть — не самое скверное, что случается в жизни человека.

Зато мы с Рози теперь всегда будем вместе. А еще там, за облаками, я, возможно, встречу всех тех, о ком так скучаю и кого мне так не хватает. Своих друзей. Наставника. Отца.

Свою семью.

Встречу, чтобы больше не расставаться.

И только об одном я бы, пожалуй, сейчас попросил богов, представься мне такая возможность. О том, чтобы они позволили мне после того, как я стану легким облачком, заложить петлю над Форнасионом, увидеть дорогу за его стенами, по которой идет высокий мужчина, опирающийся на посох, с плетеной корзиной за плечами.