— У него небось свои такие дома сидят, и все не замужем, — хмыкнул дядя Карл. — Поди такого обмани мужской одеждой. Глаз-то наметанный. Ох, вот навязалась ты на мою голову, Люсиль! И столько же от тебя неудобств!

Люсиль, впрочем, это ворчание привычно пропустила мимо ушей — она к нему привыкла за то время, что они путешествовали вместе. Да и до того, дома, в Халифатах, дядя Карл, случалось, задавал ей трепку, когда она слишком проказничала. Словами, разумеется, — до физических наказаний или чего другого дело никогда не доходило. Он ее слишком любил, чтобы позволить себе подобное.

Правда, в их доме, где помимо самой Люсиль жили еще тетя Агнесс и тетя Эмбер, дядя Карл появлялся далеко не каждый день. Чаше всего он был в отъезде, выполняя очередное поручение Сафара, повелителя Халифатов. За последние десять лет Карл Фальк прославился в тех землях как умелый воитель и сильный маг, потому Сафар особо ему благоволил; эта приязнь монарха выражалась в щедрых дарах и опасных заданиях. Впрочем, Фальк никогда на судьбу не роптал, такой образ жизни его устраивал. Дома сидеть он не любил, как и тетя Эмбер, которая, бывало, составляла ему компанию в путешествиях.

Так что по большому счету Люсиль воспитывала тетя Агнесс. Вот так вышло — у всех ее подружек имелись одна мама и один папа (если повезет), а у нее — только две тети и один дядя. Как так получилось? Секрета никто из этого не делал, она с самого детства знала, что ее настоящих папу и маму сожгли злые люди на костре, и все, что от них осталось, — это амулет на цепочке, который она никогда не снимала с шеи. Еще имелся золотой перстень, лежащий в шкатулке, когда-то принадлежавший другому ее дяде, которого звали Гарольд. Он тоже погиб. Но его не сожгли, он пал в бою, так же как дядя Мартин, тетя Фриша, дядя Реван, тетя Миралинда и другие ее родичи. От них, правда, даже перстней не осталось, но их имена Люсиль знала с детства. Иногда ей даже казалось, что все эти люди на минуточку вышли за дверь, но скоро вернутся, и она с ними наконец-то познакомится.

А еще как-то раз, когда ей было лет восемь, она услышала обрывки странного разговора. Дядя Карл, который вернулся после долгого отсутствия, за что-то ругал тетю Агнесс, то и дело поминая некую Луару и говоря, что так, как она (то есть тетя Агнесс), поступать нельзя. Тетя ему возражала, говоря о том, что Рози они все знали, а эту Луару никто толком не видел даже.

Люсиль ничего из этого разговора не поняла, а наутро и вовсе его забыла. Луара какая-то… Ерунда это все. Маму звали Рози, папу — Эраст, солнце встает утром, луна появляется вечером. Все просто и понятно.