– Вы ему доверяете?

– Ни капельки. Но я ему верю. Он рассказал мне, что его пригласили присоединиться к заговору, направленному на свержение правительства Союза, предложив в награду Сипани. В деле замешаны многочисленные лорды из Открытого совета и по меньшей мере один член Закрытого.

– Какие-нибудь имена?

– Только два. – Орсо выговорил их с большой осторожностью, уронив в наступившую тишину, словно огромные камни в глубь колодца. – Стур Сумрак… и Лео дан Брок.

Архилектор прикрыл глаза. Новости были сокрушительными, в особенности для него, но Орсо мог бы поклясться, что заметил в уголке рта старого инквизитора кривую улыбку.

– Тело, найденное плавающим возле доков… – пробормотал он.

– Прошу прощения?

Глокта резко вдохнул и так же резко открыл глаза.

– Я должен немедленно оставить должность.

– Ваше преосвященство, сейчас мне больше чем когда-либо нужен ваш совет…

– Но мы оба знаем, что вы не сможете его получить.

Глокта поглядел вниз, на свой обтянутый белой перчаткой кулак, стиснутый поверх стола.

– После того как долгие годы так отчаянно цеплялся за власть, может быть трудно ее отпустить. – Он разжал пальцы и распластал ладонь по столешнице, блеснув багряным камнем на церемониальном перстне. – Но время пришло. Мой зять вполне может оказаться изменником.

Он оттянул губы назад, обнажая остатки зубов.

– И даже… моя дочь.

– Но…

– Наставник Пайк! – взвизгнул Глокта настолько пронзительно, что Орсо поневоле зажмурился.

Хлопая черным плащом, Пайк вошел в комнату.

– Двадцать пять лет наставник Пайк был моей правой рукой, – сказал Глокта. – Никто другой не обладает ни бóльшим опытом, ни бóльшим здравомыслием. Никто другой не имеет такого понимания насущных необходимостей момента. Я предлагаю, чтобы он исполнял обязанности главы инквизиции до тех пор, пока вы не назначите нового архилектора.

Орсо взглянул на оплывшее, похожее на маску лицо Пайка. Ему бы хотелось избрать кого-нибудь другого. Более мягкого, более снисходительного, более справедливого. Он вспомнил повешенных пленников в Вальбеке, вспомнил бесчувственный взгляд Пайка, направленный на виселицу Малмера. Наставник показал себя человеком, не знающим ни пощады, ни сожалений. Человеком, которого боятся и ненавидят все враги короны и большинство ее друзей.