– Никогда не видела ничего прекраснее.

Судья принялась поглаживать металл кончиками пальцев, вверх и вниз, размеренным «шшух-шшух», и Броуд снова ощутил ту тошнотворную щекотку, еще сильнее, чем прежде. Он не был уверен, отчего у него так пересохло во рту, – то ли дело было в Судье, то ли в оружии, то ли в каком-то сочетании этих двоих.

На мгновение у него мелькнула мысль: а что она станет делать со всей этой промышленно-отточенной сталью? Она, убившая в Вальбеке десятки людей при помощи куска веревки? Но Броуд сказал себе, что он всего лишь перевез груз из одного места в другое по приказу своей госпожи. Что люди станут с ним делать потом – не его забота. Без сомнения, именно такими сказками торговцы оружием утешают себя еще с тех времен, как оружие впервые появилось в этом мире.

Черные глаза Судьи вновь остановились на нем, влажно поблескивая в гулкой полутьме склада:

– Ну что ж, Гуннар Броуд, мне, кажется, еще ни разу в жизни не дарили таких отменных подарков. Я уж думала, ничто не сможет вызвать во мне теплые чувства к Савин дан Брок, но ей таки удалось разжечь огонь в моей киске. Может, в конце концов она и действительно станет любимицей трущоб!

– Это только пробник, – сообщил Броуд.

– Ты хочешь сказать, взятка? Говори уже, хватит дразниться!

– После того как я скажу Брокам, что мы ударили по рукам, в Остенгормском порту будет ждать целый корабль с таким грузом. Достаточно, чтобы вооружить целое восстание. Все, чего они от тебя хотят, – чтобы ты поговорила с Ткачом и убедила ломателей и сжигателей сделать то, что им и без того не терпится сделать: поднять бучу. Восстать всем одновременно, в последний день лета. Накидать баррикады, пришпилить королевскую гвардию на местах, чтобы они не смогли подоспеть на помощь его величеству. Остальное сделает Молодой Лев.

– Ха! – Судья рассматривала его, прищурившись, просунув между зубами кончик языка.

– Что?

– Знаешь, почему меня прозвали Судьей? Потому что я умею судить о людях. Один взгляд – и я знаю человека лучше, чем он сам знает себя! – Она вытащила из свежевскрытого ящика зловещего вида топорик: сплошная сияющая сталь, никаких украшений. – Ты говоришь, что ты один из нас. Старый приятель Малмера. Старина Бык Броуд, рад постараться для простого народа. Но сдается мне, что присяжные еще не вынесли окончательный вердикт.

Броуд словно бы вновь оказался на краю обрыва, занеся одну ногу над бездной. Но его окружали разъяренные безумцы, которым он сам только что дал в руки оружие. Отступать было некуда.

– Чем я смогу тебя убедить? – Его голос даже ему самому показался сиплым.