Броуд стоял, уставившись на труп банкира, слегка скосив глаза к переносице, словно ему не особенно нравилось, что у того на макушке головы зияет рана. Как будто он где-то это видел. А не сотворил собственными руками. Он снова потрогал голову – она болела еще хуже, чем прежде. Проклятье, как же хотелось выпить! Но он знал, что это никогда не помогает. Совсем наоборот.

– Ах, бедняжечка, вы только гляньте на него! – Броуд почувствовал, как Судья взяла его за лицо и повернула к себе, так что у него не оставалось выбора, кроме как уставиться в ее сверкающие глаза. – Правильно ли я поступил, да неправильно ли я поступил, да что мне теперь делать, и все такое прочее в том же гребаном духе! Ты поступал гораздо хуже с гораздо лучшими людьми, это уж наверняка, но если по-настоящему, так на эти вопросы вообще не существует вразумительных ответов. Чем скорее ты перестанешь притворяться и распрощаешься со всем этим дерьмом, тем лучше для тебя, тем лучше для меня, тем лучше для всех!

– Мне надо идти, – прошептал Броуд. Он дал клятву ни во что не ввязываться. – Я должен сказать леди Савин… чтобы она прислала еще оружие. – Словно это могло хоть как-то изменить что-то к лучшему. – Я ей очень обязан. – Он уже не очень понимал, с кем разговаривает. – Она спасла мою семью…

– Прелестная история. Пускай она засунет ее в свой следующий гребаный памфлет. – Судья подобрала упавшую офицерскую шляпу и постучала по ней, выправляя вмятину от Броудова топора. – Не пытайся надуть надувалу. Я не думаю, что тебе есть хоть какое-то дело до твоих долгов. Или даже до твоей семьи. Я думаю, что ты чуешь, когда приближается драка, и не выносишь даже мысли, что тебя могут не позвать. Я думаю, что мы с тобой люди одного сорта.

Она напялила шляпу задом наперед поверх своей буйной копны рыжих волос и широко раскрыла глаза:

– Мы счастливы, только когда искупаемся в крови!

Броуд стоял, не сводя с нее взгляда. «Меня прозвали Судьей, потому что я умею судить о людях. Знаю их лучше, чем они сами знают себя». Так она сказала.

– А что насчет этого бардака? – спросил у нее Сарлби, упершись руками в бедра и хмуро оглядывая трупы.

– Мы ведь сжигатели, так? Если сомневаешься – жги!

Судья царственно махнула Броуду перемазанной кровью рукой, отсылая его прочь:

– Делай как знаешь. Ступай, скажи своей драгоценной леди Савин, что я согласна на ее условия. Я поговорю с Ткачом. Мы разошлем своих гонцов ко всем командам ломателей в Союзе. В последний день лета король увидит такое восстание, что Вальбек покажется ему веселой вечеринкой! – Она выпятила губы. – Мне прямо жаль его, бедняжку. У него совсем не останется друзей, чтобы драться с Молодым Львом! Ну ладно, давай беги!