Кто-то на полном ходу врезался в него, и они покатились по земле. Он выронил секиру. Точнее, она повисла на петле на его запястье, ударяясь о его бок. Нижний оказался сверху и принялся бить кулаками, коленями, рыча на человека, который рычал на него, дергаясь и вырываясь. Нижний впечатал кулак ему в лицо, и еще раз, разбивая нос в красную мякоть, потом сумел ухватить древко секиры и принялся рубить. Один удар – вмятина в нагруднике, второй – огромная рана на лице. Рубил, рубил, рубил, фыркая и отплевываясь, дыхание рвало грудь, мышцы горели, кровь пульсировала в черепе с такой силой, что казалось, глаза вот-вот вылезут из орбит.

– Сдохни! Сдохни! Сдо-о…

Он тупо заморгал, обнаружив, что в руке ничего нет. Должно быть, петля порвалась, и секира улетела в неизвестном направлении. Онемелыми пальцами Нижний вытащил из-за пояса кинжал – и тут же выронил, когда на него налетел еще кто-то, ухватил, стиснул, и они принялись бороться, шатаясь, скользя на мокрой траве, спотыкаясь о трупы, о валяющееся оружие, о валяющиеся щиты, о валяющиеся куски человеческих тел.

Нижний рычал и ревел, и заплевал себе всю бороду, и наконец сумел ухватить голову напавшего и принялся крутить, выворачивать, рвать вбок, а тот пытался уцепиться за пальцы Нижнего, но не мог его пересилить, и у него вырвался душераздирающий вопль, оборвавшийся, когда хрустнули шейные позвонки.

Что-то ударило Нижнего сбоку по лицу, и мир покачнулся. Он покатился по траве, попытался встать, снова упал на четвереньки. Где он? Ухватился за кого-то и опрокинул на себя, взобрался сверху, начал бить – резкие, тяжелые удары; ухватил за горло, принялся душить; лицо человека сморщилось, глаза вылезли наружу, он пялился вверх на Нижнего, пытаясь пропихнуть палец ему в ноздрю. Нижний отдернул голову и издал хриплый вой, словно бешеный пес на бойне, вздернул противника вверх и с силой впечатал в землю, давя, душа, круша ему глотку голыми руками.

Круши, пока не останется ничего.

Круши их всех.

Хладнокровие

Хладнокровие

Раздался оглушительный треск, и несколько тонн каменной кладки ухнуло на городскую площадь, разбрызгивая куски резных украшений и растекаясь облаком удушливой пыли. Один из телохранителей Орсо кинулся на землю, лорд Хофф съежился в углу. Капрал Танни… можно было бы ожидать, что и он нырнет в какое-нибудь укрытие – а точнее, не будет покидать укрытия, в котором чудом окажется еще до наступления опасности. Вместо этого он всеми силами пытался защитить Стойкое Знамя своим телом. Даже Горст заметно вздрогнул.

Один только Орсо оставался абсолютно непоколебимым.