– И у тебя хватает наглости называть меня предателем? У тебя, зарезавшего собственного дядю? Я сделал всего лишь то, чему всегда учил тебя: выждать правильный момент и потом уже не останавливаться. – Он наклонился к нему: – Просто ты, мать твою, плохо слушал.
С носа корабля доносились повышенные голоса. Похоже, один из Стуровых людей был все еще жив. Пара бойцов спорили: вроде бы он был чьим-то родственником и вполне неплохим парнем, и стоило оставить его в живых ради его престарелой матери.
Клевер глянул на Нижнего, нетерпеливо дернув головой. Тот подошел туда и пресек их спор при помощи своей секиры, примерно таким же образом, каким он покончил с Гринуэем. После того как подходящий момент выбран, сдерживаться – это глупость. Более того – трусость.
Стур снова открыл было рот, но Шолла утихомирила его, пощекотав ему щеку острием его собственного меча. Клевер наклонился к нему, расстегнул пряжку, вытащил из-под него его замечательный плащ и накинул себе на плечи.
– Мне всегда нравилась эта штука, – произнес он, потеревшись щекой о мягкий мех.
– Тебе идет, – заметила Шолла.
Покончив с грабежом, бойцы уселись за весла. Может, людей было и маловато, но вполне достаточно, чтобы привести судно к причалу. Серые северные города на сером северном побережье очень похожи один на другой, но с каждым новым гребком весел становилось все очевиднее, что впереди выступает из тумана вовсе не Олленсанд, а Уфрис. Свет, который они видели, был не маяком на холме, а костром в клети, водруженной на высокий шест возле причала.
– Курс был проложен с
Шолла позволила себе улыбку, редкую, как северное солнышко:
– Ничего особенного.
Возле огня фальшивого маяка их дожидались люди, как и было договорено. Закаленные воины с большим количеством оружия, шрамов и нахмуренных бровей. Несколько лиц были знакомы Клеверу – Названные из Уфриса и Западных Долин, и среди них сам Гвоздь, стоявший в своей характерной сгорбленно-небрежной позе, засунув большие пальцы за ремень. Впереди всех, со скрещенными на груди руками и поблескивающим сквозь путаницу длинных волос металлическим глазом, стоял Коул Трясучка.
– Значит, ты его привел, – прокомментировал он, когда Клевер не очень-то уклюже выбрался на причал. Деревянные планки, казалось, покачивались под его привыкшими к морю ногами.
– Я же сказал, что приведу. А ты думал, у меня не выйдет?
– Я давал тебе один шанс из трех. Ты знаешь Гвоздя?
– Слышал о нем, – отозвался Клевер.
Гвоздь ухмыльнулся: сплошные зубы и угроза.