Сомневался. Смотрел вперед, на людей, закрывших выход из тоннеля. Нацеливших на меня ружья. Вернее — на своего дружка.

Кто они такие, чтобы вершить судьбу человека? Вампира, нечисти или варвара — может быть. Возможно, кем-то дано право обрывать жизнь клыкастого. Но обычного мужчины? Как могут они, проповедники собственной веры, выстрелить в собрата?

Грохот оглушил. Звук в тоннеле ощущался значительно громче. И я поморщился, чувствуя боль не только в ушах — грудь обожгло.

Они выстрелили в сослуживца.

Пуля прошила тело Симона насквозь. И былое сопротивление ослабло. Мужчина едва ли не повис, лишь кое-как пытаясь устоять на ногах.

Выстрел, следом еще. По мере того, как я приближался к Инквизиторам, они выпускали пулю за пулей. Быть может, верное решение. Но не зваться мне Вангром, если я не доберусь до их чертовых шкур.

Адель шла за мной след в след. Ружье не могло прострелить два тела, так что она в безопасности. Я был уверен. Девушка мельче меня, и она может скрыться за двумя мужчинами как за живым щитом.

— Зарубите эту тварь! — рявкнул кто-то из инквизиторов, и на меня бросились с обнаженными клинками.

Я никогда не дрался голыми руками с обладателями мечей. Кинжалы, дубинки… один раз мне сломали пару ребер ударом булавы. Мечи? К черту.

Но сейчас от меня и не требовалось драться. Мне нужно было сказать лишь одно слово. Меня тошнило от него, я знал, что прибегаю к этому слишком часто. Но…

— Хатшь.

«Простите, пожалуйста, все маги этого мира. Я обещаю, что я научусь чему-то еще», — скривился я про себя.

Знакомый смог выплеснулся из ран, наполняя тоннель. Симон ведь не мог предупредить инквизиторов. Сказать, что этот вампир, именно этот — использует магию. Так что это оказалось немного подло с моей стороны. Зато действенно.

Туман безумия. Наверное, так можно коротко описать Хатшь. Любой, оказавшийся в нем… неважно, вдохнувший или нет, сходит с ума. Это проклятие, проникающее в разум не через дыхание. Через кожу. Через саму энергию тела.

И инквизиторы — обычные солдаты — не могли противиться. Ими овладел ужас. Так что я, позволив Симону рухнуть в помои, подошел к ближайшему и, подняв с земли меч, перерезал первую глотку. Удобнее, чем ломать шею.

Рубанув наотмашь второго, я вышел из непроглядного дыма. Передо мной оказались стрелки. Перезаряжающие свои ружья… беззащитные. После гибели первого, когда его оружие упало на землю, последний инквизитор выхватил меч, направив его на меня.

Я усмехнулся.

— Полегче, парень, — сказал, вскинув руку. — Ты уверен, что хочешь сражаться со мной на мечах? Я довольно неплохой фехтовальщик.