Дети семенили рядом с ним, заглядывали в лицо. Наивные глаза смотрели на него снизу вверх. В них было что-то такое, что раньше он видел у Эйди.

«Или я хотел бы? Чтобы у меня были такие дети?»

– А где второй? – спросил, сильно картавя, усыпанный веснушками мальчик. – Большой, злой, страшный?

– Он далеко, – ответил Кеорт. – Он вряд ли сюда вернётся.

– Вы полетите к нему? – спросила девочка, склонив набок голову цвета свежей соломы.

Она смотрела как-то очень по-взрослому глубокими голубыми глазами.

– Я полечу, – ответил Кеорт. – Мне нужно попасть в одно место, и он там тоже будет.

«Они все родились после Краха, судя по возрасту. Действительно, раньше они вряд ли могли бы появиться на свет. До Краха все были слишком заняты работой».

Они замолкли, глядя на его куртку, и он уже начал придумывать, что соврать насчёт въевшихся в ткань бурых пятен, но понял, что они смотрят на его плечо.

– А что у вас за нашивка? – спросил один из них, постарше.

– Странная такая, – протянул картавый. – Совсем не похожа на наши.

Кеорт взялся за края нашивки и потянул. Она отрывалась трудно, он пришил её как следует, и тогда у него было две полноценных руки. Клешня срывалась и болела, но он всё же справился и протянул нашивку притихшим детям.

– Это вам. Подарок, на память.

Они взяли нашивку сначала с опаской, но быстро оттаяли, начали передавать её друг другу.

– А что тут нарисовано? – спросил тот, что постарше. – Кто этот многорукий?

– Это человек, – ответил Кеорт. – Обычный человек. Он защищает солнце. Круг позади него – это солнце. Оно почти такое же, как здесь, только оно очень далеко отсюда. – Он улыбнулся так по-доброму, как только сумел. – Это просто картинка. Она ничего не значит.

– За что его так растянули? – спросила девочка.

– Потому что он сам позволил, – ответил Кеорт.

– Ну и дурак! – сказал мальчишка лет семи. – Я бы никогда не разрешил, чтобы со мной так делали! – Он замотал вихрастой головой. – Никогда!

– И правильно, – сказал Кеорт. – Мне надо идти.