Кеорт поглядел в сторону площади.

– Надо признать, ты прав. Это всё не на бумаге. Всё у них в головах.

Он помолчал, потом кивнул Райтнеру в сторону площади.

– Иди. Правь своим мирком. Ему уже недолго осталось.

Координатор смотрел на Кеорта. Он не понимал.

– Уже недолго осталось существовать тому положению вещей, какое здесь есть сейчас, – сказал Кеорт. – Они начинают осознавать себя. А потом они начнут объединяться. Гонка за лидерство перестанет работать. Показатели результативности перестанут иметь для них значение. Скоро они будут говорить тебе, что они будут делать и на каких условиях.

– Посмотрим, – сказал координатор.

– Посмотрим, – ответил Кеорт.

Он отвернулся и начал возиться с бочками, ловя каждый звук за спиной. Сейчас он наверняка выглядел очень уязвимым, но вместо скрипа оружейного ремня он услышал звук удаляющихся шагов.

Кеорт вернулся к работе, чувствуя себя неудобно за громкие слова, которые он только что произнёс. Всё это следовало адресовать другому человеку.

У Крона и его людей уйдёт дня три-четыре на то, чтобы добраться до Центра на машинах, даже если допустить, что они сразу отправится в верном направлении, а не на северо-восток, к другому Центру. Кеорт начал думать о том, что он будет делать, если Крон всё же ошибётся и отправится не туда, но быстро отбросил эти мысли.

Всё решится там, в Центре. Сейчас нужно подготовиться. Кеорт вернулся в хранилище и поднял очередную бочку.

Он перебирал разложенные на столе детали. Воронёная сталь почти не давала бликов в вечернем свете, сочившемся сквозь окно жилого модуля. В комнате было уже почти темно, но ему это не мешало.

Тугая пружина, тяжёлая затворная рама, один из сменных стволов – всё собиралось воедино, становилось на свои места. В жилом модуле слышны были только мягкие щелчки запирающих механизмов, металлическое позвякивание и постукивание увесистых деталей по столешнице. Больше никаких звуков. Ни мерного дыхания двух спящих людей за стеной. Ни спокойных разговоров вполголоса. В соседней комнате теперь была только пустая кровать без белья и слой пыли.

Морин сидела рядом, на его койке, поджав под себя босые ноги. Она была на расстоянии вытянутой руки, но он почти не слышал, как она дышит. Свет из окна не доставал до неё, погружая в густую тень всё, кроме стола.

Собранное оружие легло на столешницу. Кеорт провёл по нему пальцами с каким-то тёплым чувством – надёжное, изготовлено с безукоризненной точностью. Повернувшись к другому краю стола, взял в руки нечто совершенно иное даже на ощупь – грубое, сомнительное, кустарное. То, что он сделал сам из подручных материалов.