Дьюитт кивнул.

– Значит, если нигерийцы ненавидят МК…

– И американское правительство.

Дьюитт вздохнул, про себя.

– …и американское правительство, как думаешь, как они среагируют на попытку воссоединения?

– Воссоединения? – переспросил Каспар недоверчиво. – В смысле, завоевания?

Он покачал головой.

– Ты не был тут в стрелковых клубах, в ополчении? И хотя Майк Мартин и Хавьер Борда предполагали, что им придется платить своим людям, но не догадывались, что придется платить нигерийцам, чтобы те не записывались в таких количествах. Нет. МК не смогут взять здесь власть. Нигерийцы будут драться до последнего.

Дьюитт задумался.

– Нигерийцы не очень-то сражались с МК в Нигерии. Почему ты думаешь, что, когда все фишки будут на столе, они станут сражаться здесь?

– В Нигерии МК разоружили всех, прежде чем начали свою «перестройку». Найха это хорошо помнят. Кроме того, здесь, в Аристилле, не слишком типичные нигерийцы. Как у тебя с химией? Процесс дистилляции?

Дьюитт покачал головой.

– Ладно, забудь эту аналогию. Суть в том, что в Аристилле полно безумцев!

Каспар рассмеялся, будто это определение было похвалой.

– Тройное отклонение от кривой Гаусса? Бери выше – пять, шесть. Нет, Найха здесь совсем не такие, как на Земле.

Он покачал головой.

– И остальные такие же, все равно, мексиканцы это, американцы или китайцы.

И тут их перебила Марианелла:

– Мужчины, давайте-ка вы будете обсуждать политику где-нибудь еще. А нам тут прибраться надо.

Поняв намек, Игнасио и его сестры принялись убирать со стола. Каспар встал и, наклонившись, поцеловал жену в лоб.