– Ну… есть Молоток, но он… ах ты ж, он мертв. Я забыл. Вот надо же – забыл. – Мураш нагнулся над Чауром, пригляделся и покачал головой. – С ним все, Баратол. Череп раскроен, кровоизлияние в мозг – сразу видно, если половина лица…

– Заткнись, я сам знаю. Нам нужен целитель! Думай, Мураш, – кто-то должен быть.

– Возможно, но не рядом – это полгорода надо пройти, Баратол, а с этими Гончими…

– Забудь про Гончих. – Кузнец поднял Чаура на руки и выпрямился.

Мураш выпучил глаза.

– Ты не унесешь его…

– Тогда помогай!

– Я и пытаюсь! Дай подумать.

И тут они оба услышали перестук копыт и скрип деревянных колес. И оба поглядели в конец переулка.

Глядите – вол. Бежать уже не может. Даже телега выдохлась. Крепкие ноги животного дрожат. Слизь из носа ползет блестящим покрывалом и тянется пыльными щупальцами к передним копытам. Острая болезненная паника утихала, глаза гасли, и когда появились две человеческие фигуры и уложили тело третьего на телегу, что ж, это дело привычное – для вола. По крайней мере, мир уже не так безумен. Есть что делать, есть куда идти. Пришло спасение – сладкое, как молоко из мамкиного вымени.

Усталый, но довольный, вол зашагал рядом с людьми.

Два кузена стояли на крыше, оглядывая город. Отсветы пожарищ заливали ночное небо. Участок Гадробийского квартала пылал, гейзеры горящего газа били высоко в воздух. Незадолго до этого странное атмосферное давление прибило огонь – пожары, судя по всему, не ширились, и взрывы звучали все реже. И все равно – с огнем никто не боролся, впрочем, в настоящих условиях в этом не было ничего удивительного.

Во дворе Наученный Замок суетился вокруг раненых стражников, которых уложил на тюфяки. Чудесным образом оба все еще были живы, хотя, если и выдержали атаку убийц, то вполне могли не пережить хлопот Замка. Ожог и Лефф поставили себе задачу патрулировать окрестности усадьбы – улицу за улицей, переулок за переулком, с арбалетами наготове и с неусыпным вниманием.

– Эти Гончие, – сказал Раллик, – совершенно некстати.

– Похоже, и стены их не останавливают. Как думаешь, зачем они пришли?

Раллик не ответил, и Торвальд, обернувшись, увидел, что кузен уставился на разбитую луну.

Торвальд не стал на нее смотреть. Зрелище нервировало его. Не начнут ли эти крутящиеся обломки падать вниз? Раллик уже говорил, что большинство осколков движутся в другом направлении – и уменьшаются. В небе была другая луна – она двигалась медленнее, а значит, находилась значительно дальше; и хотя виделась совсем крохотной, точная ее величина была неизвестна. Понятно только, что это, возможно, мир такого же размера, и возможно, именно на него обрушится смертельный дождь. Торвальду даже думать об этом не хотелось.