ФантастикаФонтанстр 208
Светлый фон
С чего всё началось… С воспоминаний, которые периодически всплывали в моей памяти, обрывками, иногда некоторые из них будто испуганные бабочки вспархивали и улетали, перед этим красуясь, раскрывая наблюдавшему рисунок своих необычных крыльев. Когда я принялся думать о том, как начать этот дневник, к этому времени у меня уже были готовы несколько исписанных тетрадей и блокнотов с различными выписками, наблюдениями, фактами и событиями. Все они были написаны в разное время, их накопилось невероятно огромное количество. Было невыносимо трудно работать, часто я начинал неистово кричать, когда не мог разобрать написанного. Но тяжелее всего было начать, поскольку я совершенно не помнил историю нашего с Яриком знакомства. Очень мало фактов было о своём детстве, лишь знал, что в сиротский приют N49 попал ещё грудным ребёнком. Конечно, много позже смог собрать практически полную информацию о своих родителях и также всю их родословную. Но в этом дневнике повествование будет отнюдь не обо мне, а о необыкновенном человеке, который смог разрушить целый мир для того, чтобы, будучи истинным творцом, создать новый. Если в этих мирах есть весьма странное понятие «Бога-отца», который так же существует, как чернила или кусок бумаги, то я готов кивнуть в сторону этого человека, в знак подтверждения, что это он. Мой лучший друг по жизни, близкий и родной, Ярослав Колосов. О нём и будет повествование.
С глубочайшим уважением, Григорий Рощин.
С глубочайшим уважением, Григорий Рощин.

* * *

Суровая школа жизни – российский детдом 90-х годов.

Суровая школа жизни – российский детдом 90-х годов.

В тот весенний день на улице ещё стояла зима, было жутко холодно, дни, казалось, так и не стали прибавляться, оставаясь короткими и сонливыми.

В тот весенний день на улице ещё стояла зима, было жутко холодно, дни, казалось, так и не стали прибавляться, оставаясь короткими и сонливыми.

После обеда у меня был план – во время урока труда смастерить своё собственное оружие. Я знал, что Палыч не задержится в нашей мастерской больше положенного, поскольку у него есть дела куда важнее. Какой ещё жгучий интерес может быть у шестидесятилетнего дворника, который одновременно в нашем учреждении является трудовиком, электриком и сантехником. Кем угодно он мог быть, лишь бы на бутыль целебной настойки хватало – как он сам часто говорил.

После обеда у меня был план – во время урока труда смастерить своё собственное оружие. Я знал, что Палыч не задержится в нашей мастерской больше положенного, поскольку у него есть дела куда важнее. Какой ещё жгучий интерес может быть у шестидесятилетнего дворника, который одновременно в нашем учреждении является трудовиком, электриком и сантехником. Кем угодно он мог быть, лишь бы на бутыль целебной настойки хватало – как он сам часто говорил.