— Хиил? — недоуменно переспросил настоятель, сразу понявший, что слышит очень важное для себя имя.

— Хиил. Глава клана Инженеров. Он создал твой кластер.

Будущему главе клана Инженеров в день попадания в Стикс дали обидное прозвище — Шлеп.

Он не расстроился. Спасли — и слава богу, ведь шансы на выживание без посторонней помощи у него вряд ли были. Невысокий, хилый, лысеющий экскурсовод одного из музеев Санкт–Петербурга прозябал на своей должности всю жизнь, уверенный, что достоин большего. Экскурсии, копание в архивах, трения с вечно недовольным руководством и одинокие вечера на съемной квартире без малейших шансов приобрести собственное жилье хотя бы в ипотеку.

Нельзя сказать, чтобы жизнь его была совершенно беспросветна. Были в ней и разгульные попойки, и женщины, не обходившие вниманием одинокого интеллигента. Он умел и комплимент сказать вовремя, и букет подарить, да так, чтобы это видело как можно больше завистливых взглядов, и проводить после корпоратива. Но посещали его съемную квартиру, как правило, серые музейные мышки или затюканные тяжелым бытом вращающиеся в околокультурной среде журналистки. Иван Сергеевич Водовозов считал, что рядом с ним должны быть совсем другие женщины.

Они приходили в мечтах: высокие длинноногие блондинки с шикарной, как с обложки журнала, грудью, идеальной фигурой, холеными нежными ладонями и красивыми длинными пальцами. Они были милыми и послушными, показывая зубки и коготки только в постели, где перевоплощались в необузданных тигриц.

К большому сожалению, в реальности длинноногие блондинки обходили бедного экскурсовода по широкой дуге, предпочитая мужчин на дорогих автомобилях и с собственной жилплощадью. Эту тенденцию Иван Сергеевич считал крайне несправедливой и даже унижающей, но поделать тогда с этим ничего не мог.

Он вообще не так уж часто он ощущал эйфорию успеха.

Лучший студент курса в институте? Там ему не было равных, и быть лучшим среди глупцов было скорее обидно, чем почетно.

Считать высоким достижением то, что поднялся несоизмеримо выше своих родителей, застрявших на всю жизнь в рядах пролетариата, да еще и самого низового уровня? Не много чести обогнать на социальной лестнице водителя автобуса и швею.

Единственной отдушиной, дарящей ощущение превосходства, были его исторические публикации в газетах: скандальные, дерзкие, бросающие вызов общественным устоям. Они приносили мимолетную, буквально на неделю, славу и немного денег, но не это было целью Ивана Сергеевича Водовозова.

Он брал любую умершую к моменту написания материала знаменитость, изучал ее жизнь, искал и находил множество такого, что никогда не рассказывают не только на публике, но и собственным детям. Иван был тем самым «беспринципным журналистишкой», который «способен на все ради хайпа» и способен «вытащить на свет грязное белье даже своей мамочки».