– Или с балкона скинул, – заметил я. – А перед тем подержал бы вверх ногами, пока ты все мне не рассказала бы. А зная, как ты высоты боишься, уверяю, что это были бы не лучшие, но самые запоминающиеся моменты твоей жизни.

– Давай я тебе так все расскажу, – предложила она. – За этим и начала этот разговор.

– Попробуй, – буркнул я, отпуская Сашу-Лену.

Здравый смысл подсказал мне, что, поскольку на улице не май месяц, надо что-то напялить на себя, чтобы быть готовым к немедленному бегству.

Я стал одеваться. Имея только одну свободную руку, одеваться сложно. Вещи подло прятались, сопротивлялись моим попыткам их разыскать и использовать по назначению. Девушка с интересом наблюдала за моими сборами.

– Я особо не верила ему даже тогда, – продолжила Саша-Лена, снова поднимаясь и снова приводя в порядок волосы. – Потом поняла, что ты никогда бы не стал этого делать.

– И это почему же?

– Да потому что они сами все передохнут, – спокойно ответила девушка.

– Оба-на, – вырвалось у меня. От неожиданности я даже остановился. – Вот уж не ожидал такое от тебя услышать.

– Они тоже понимают, что не смогут затолкать всю Москву в подземелье. Оттого красивые слова о спасении гражданского населения – ложь.

Их цель – набрать как можно больше припасов и выбрать некоторое количество подданных, чтобы обеспечить себе комфортное существование за их счет.

В метрополитеновское царствие войдут только молодые, сильные, преданные, заслужившие право выжить. Все остальные обречены, – я достаточно сообразительна, чтобы прочесть это в глазах полковника и услышать в его оговорках.

– А я? Я ведь тоже не обещаю спасения всем…

Я подошел к ней, заглядывая в глаза.

– Ты не врешь, – честно сказала она.

– Поэтому тебе охота в снегах сдохнуть рядом со мной?

– Знаешь, я не сильно верю, что у них что-то получится, – заметила девушка. – Ты считал меня дурочкой, а я ведь студентка третьего курса биофака МГУ. И то, что ты пытался донести своим приятелям, дошло до меня раньше. Подземелье – большая ловушка, яма, в которой выжившие навечно останутся гнить.

– Занятно, – в раздумье сказал я.

Тут я нашел ремень с кобурой, с облегчением затянул его на поясе и сунул ствол на законное место. Следом раскопал в завалах тушенки свой «тревожный» рюкзак с сухим пайком на день, теплым нижним бельем, носками, парой микросотовых батарей, пятью пачками пистолетных патронов и разнообразной выживательной приспособой.

Добавил к рюкзаку автомат и разгрузку со снаряженными магазинами. На душе стало спокойнее. Они не поймают меня со спущенными штанами.