* * *

Утренний холодок. Хрустит под ногами ледок на лужах. Морозец пытается забраться под меховую безрукавку, но оказывается бессильным перед разгоряченным телом. А ноги уверенно, мощно толкают вперед. Дыхание словно кузнечные меха. За спиной большая старая, шитая-перешитая котомка, в которой килограмм пятьдесят песка. Но этому телу пофиг, похоже оно и больше может уволочь. Надо сегодня еще песочку добавить… И усилить лямки.

Удивительно Андрею то, что в физподготовку тут не сильно упираются. Ладно «дедушки». Но и молодежь как-то не сильно рвется в силачи. Что несколько странно для воинского поселения. То есть такого места, где большинство мужчин постоянно имеют дело с оружием… И врагом.

А Хогвар, кстати, считается тут… Как бы это помягче, временно на постоянной основе нестроевым. На Стену не ходит… Не ходил, по причине скорбного ума. В смысле, с оружием. А так его привлекали постоянно для всяких хозяйственных работ. Судя по смутным воспоминаниям, в тот злополучный выход, из которого парня принесли, он тоже был взят лишь носильщиком…

… Маршрут его забега проходил по крайне пересеченной местности. И заканчивался на пляже, под скалой. Туда вела крутая, даже не тропинка, а что-то среднее между лестницей и альпинистским маршрутом. И если в первые разы он спускался осторожно, то сейчас он достаточно поработал с равновесием и практически сбегал вниз. Вообще, тело Хогвара было интересным, если не сказать уникальным. Оно буквально впитывало навыки, легко поддаваясь на коррекцию. А уж чисто физическую силу наращивало так, словно его стероидами пичкали. За эти несколько декад и так немаленький Хогвар, под чутким наставничеством вселившегося в него бывшего инструктора, еще больше раздался в плечах, мышцы приобрели рельеф, ушел уже начинавший расти живот. Ну, и осанка. Быть австралопитеком Андрею не хотелось совершенно, поэтому он за эту гиббонскую походку взялся сразу же…

… Серые волны мерно накатывались на усеянный булыжниками берег. Небо с утра хмурилось, но вместе с тем ветер с моря приносил оттепель. А когда погода была ясной, наоборот ощутимо подмораживало. Андрей сидел на одном из здоровых валунов и смотрел на море. ТАМ он точно знал, что больше никогда не увидит эту бескрайнюю даль. Не вдохнет чистого воздуха, там такого просто не осталось. Да и вряд ли вообще можно посидеть на берегу без ОЗК. Рядом с его бункером имелась река, вот только сидеть по шею в снегу, на берегу насмерть замершего водоема…

В спокойной водной глади отражался молодой парень. Правильные пропорциональные черты лица, длинные, до плеч, светлые слегка вьющиеся волосы. И какие-то прямо-таки ярко-голубые зрачки, будто подсвеченные изнутри. Андрей бы соврал, если бы начал говорить, что ему не нравится этот его внешний вид. Ему, как человеку, незаметность которого была профессией, нравилось быть таким мужиком, который нравится женщинам. И хотя отношения между полами для него были сильно не в новинку, он не форсировал… И скорее всего именно из-за того, что по утрам ощущал, будто тело какое-то чужое, холодное, словно промокшая одежда. Возможно не хотел того контраста, который произойдет, когда он очнется в тесном кубрике бункера.