Я всмотрелся в такое знакомое лицо, отметил: а ведь изрядно помолодел, лет эдак на пятнадцать. Помню тридцатипятилетним мужчиной. А теперь предо мной двадцатилетний.

– Ярополк? – прохрипел я.

– Гвион, – хохотнул маг. – Так зовут на самом деле.

– Очень приятно, – съязвил я.

Сжал кулаки, невольно подогнул колени. Ярость вновь толкнулась в груди, объяла сердце жарким огнем. Старейшина заметил движение, улыбнулся шире.

– Не советую, Александр. Тебе не победить, – проскрипел враг. – Даже Кровь Перуна не поможет в этом поединке. Я убью тебя. Догоню твоих незадачливых друзей и верну обратно.

Маг спустился еще на пару ступенек. Дохнуло холодом, щеки усыпало мелкими водяными каплями. Я не пошевелился, следил за врагом. Мысли метались под черепом, судорожно искали выход. Но не находили. Я ослаб, а Старейшина пылает как факел. Проиграл?.. Нет.

Мое молчание позабавило чародея. Гвион засмеялся, качнул головой.

– Должен признаться ты хороший враг, Козерог. Неугомонный, упрямый. Но глупый. А глупые всегда проигрывают. Будет по-моему.

– Зачем? – коротко спросил я.

– Как же? – хмыкнул маг, приподнял брови. – Благо человечества, естественно. Я поведу народы к светлому будущему, создам идеальное общество. И никто не помешает. Мои собратья поплатились за забывчивость. Слишком погрязли в мелких распрях, рутинной работе. Тлели, тянули лямку. Их устраивал порядок, шаткое равновесие в мире. А меня нет. Люди станут великими. Достигнут звезд. Изучат мироздание. Я дам им хорошее будущее. Даже твоя Россия сольется со иными народами. Войны прекратятся. Настанет вечный мир!

– И будешь править ты? – пробормотал я отстраненно, пошарил взглядом по усыпанному обломками полу.

– Естественно, – заулыбался Старейшина. – Это будет моя награда за труд.

– Вынужден тебя огорчить, – медленно произнес я. – Не будет твоего будущего. И русские останутся русскими. Мы пойдем туда, куда захотим.

– Это еще почему? – улыбнулся Гвион.

– Я тебя убью, – ответил я.

Наклонился, подобрал с пола большой револьвер. Взвесил в руке, провел рукой по гладкому металлу, крепко сжал рифленую рукоять. Оружие тяжелое и холодное. Сразу ощущалось – эта вещь несет смерть.

– Застрелишь? – расхохотался Старейшина. – Глупец! Я впитал Силу одиннадцати. Пуля просто пощекочет.

Невдалеке жарко трещало пламя, дым стелился под потолком. Слышались скрипы, грохот. Каменные блоки дрожали, из стыков бил щебень. Особняк рушился прямо на глазах. Но это мало волновало. Внешние ощущения притупились. Я чувствовал вяжущую усталость, боль в теле и окровавленной душе. Голова кружилась, меня поташнивало. Дышать трудно, дым забивал ноздри. Во рту отвратительный солоноватый привкус крови и гари.