– И мне очень, очень хотелось бы разделить это открытие с любимой женщиной. Но об этом я, кажется, тоже уже говорил.

– Ничего страшного. Мне нравится это слышать.

Джейс замолчал, ожидая ответа, и, наконец, Враска со вздохом сказала:

– Джейс, мне очень хотелось бы побывать там с тобой. И это чистая правда. Крокт раздери, я бы с великой радостью… с великой радостью бросила все это и ушла с тобой, и была рядом, когда ты снова найдешь себя – к добру или к худу.

– Но?..

– Но кто-то прикончил Баана. Теперь он – или она, или они – знают правду и с ее помощью могут меня уничтожить. И будь дело только во мне, я все равно пошла бы с тобой. Ради тебя – рискнула бы, тем более что всего на неделю.

– Но?..

– Но Рой сейчас беззащитен, причем по моей вине, и потому уйти я просто не могу.

– Я понимаю, – кивнул Джейс. – Все понимаю.

Но сердцем он чувствовал, знал: Голгари для Враски всегда останутся выше, важнее него. И, может быть, это правильно. Возможно, так тому и следует быть. Но кроме того, он, кажется, понимал, что это означает.

«Ради Голгари она пойдет на любой грех, а после сознается в этом грехе, чтоб я либо благословил, оправдал ее задним числом, либо возмутился и разорвал наш союз. Мы, Враска и я… нет, вместе, вдвоем нам не ужиться».

Однако к разрыву он был еще не готов.

– Я понимаю, отчего ты должна остаться, – сказал он. – Но понимаешь ли ты, зачем мне нужно на Врин?

– Понимаю.

Джейс с благодарностью поцеловал ее, Враска страстно ответила на поцелуй, и оба вновь стиснули друг друга в жарких объятиях – крепче, как можно крепче, только бы удержаться…

Когда их страсть улеглась, Джейс принял душ и переоделся в чистую смену одежды, загодя приготовленную Сторрев. Враска смотрела на него, лежа в постели – нагая, обольстительная и, пожалуй, немного… напуганная?

«Что ж, вот и мне тоже не по себе».

Джейс нежно коснулся губами ее губ.

– Я скоро вернусь, – сказал он. – Как только смогу, так сразу же.

– А я буду здесь, – откликнулась Враска. – И буду ждать.