Я ушел, уселся в кают-компании «Злой Собаки», где на стенном экране висели россыпи звезд. Неправдоподобной и нелепой казалась мысль, что среди этих крошечных искорок сражаются и гибнут корабли. Отсюда звездное небо выглядело таким же безмятежным и вечным, как для наших пращуров на африканской равнине.

Вошла Эддисон, подсела ко мне на диванчик и тоже засмотрелась. Она собрала волосы пучком на затылке, а серьга в ее правой брови поблескивала в мягком освещении. Взглянув на нее, я понял, что сдержу слово. Как видно, когда мир рушится, на многое начинаешь смотреть по-другому и понимаешь, что действительно важно. Итак, с сегодняшнего дня нет больше Счастливчика Джонни Шульца. Невозможно разыгрывать роль купца-капитана, после того как твой корабль съеден межпространственным монстром и паразиты, попадавшие с его шкуры, погубили почти всю команду. Теперь, когда с одной стороны эти твари, а с другой – Кинжальный флот, между ними не будет места охотникам за удачей.

Мир изменился, на нас надвигался апокалипсис. Можно было сломаться под нанесенным мне ударом, свернуться в комок и ждать смерти – или придумать, как ударить в ответ. Большую часть жизни на первом месте для меня стояло собственное счастье и выживание, а теперь пора было разогнуть спину и вспомнить, что я принадлежу к человечеству. Пора было сделать что-нибудь полезное, хотя бы отомстить за погибшую команду. Иногда взросление – это не только ответственность за собственные поступки, но и за друзей, за семью, за весь свой род.

Я хотел, чтобы Джонни Шульц отныне стал другим человеком. Но в то же время я горько досадовал на необходимость перемен. Всего несколько дней назад я вел с жизнью увлекательную и вольную игру. А быть взрослым – такая обуза, столько разных и страшных обуз. Но если «Злая Собака» сумела переменить шкуру и найти новую цель жизни, значит и я смогу.

В смысле, неужели это так трудно?

Глава 82 Сал Констанц

Глава 82

Сал Констанц

К вечеру мы все собрались в кают-компании. Шульц с Эддисон сидели рядом, временами соприкасаясь кончиками пальцев. Люси уселась рядом с Шульцем, поджала ноги и пристроила голову ему на плечо. Все трое щеголяли синяками и ссадинами, и глаза их смотрели куда-то вдаль – я часто видела такие взгляды у спасенных после катастрофы.

Престон занял кресло в том же ряду. Он выглядел усталым и беспокойно ерзал. Нод со своими выбрался из машинного, и сейчас они спали у задней стены, свернувшись на манер табуреточек для ног.

– Хорошая новость – мы ушли, – начала я. – Плохая новость – я понятия не имею, куда нам деваться.