Ава кивнула.

– Ты про его лабораторию, которая все это время была прямо под складом? Похоже, это упустил весь ЩИТ.

Наташа нахмурилась.

– Это все имена подопытных? Так много? Как такое возможно? В списке их больше сотни. – Она подняла взгляд от папки. – Сотня подопытных, а это значит, что вокруг ходит сотня таких, как Ава. Подвергшихся квантовой запутанности.

Ава взяла в руки чашку с кофе.

– Ты имеешь в виду сотню глубоко законспирированных оперативников, которые готовы активировать квантовую связь с сотней глав государств, или генеральных директоров, или высокопоставленных лиц, как только Иван даст им тайный знак, – Алекс положил вилку и отодвинул пустую тарелку.

– В зависимости от того, какой уровень доступа был у каждого ребенка, Иван мог поместить каждого из них туда, куда хотел. – Наташа перевернула страницу. – Они могли стать его шпионами или оперативниками. Он даже мог создать армию убийц.

– Его личный глобальный «Красный отдел». – Ава покачала головой. Но ее беспокоило еще кое-что. – Сотня «запутанных» детей? Как я? Где они все были той ночью?

Наташа посмотрела на нее.

– Я не нашла ни единого подопытного, кроме тебя. Иван таскал тебя за собой повсюду, будто ты была единственной.

– Как-то все это неясно, – вздохнула Ава.

– Мое имя тоже в списке, верно? А где был я? – спросил Алекс.

– Может быть, вся эта миссия была спланирована ради Авы, – предположила Наташа.

– Но, наверное, в этом-то и был весь смысл, да? Что ты найдешь именно Аву? – Алекс с сожалением смотрел в свою пустую тарелку, словно в ней были ответы на все вопросы, но он их уже съел.

– К чему ты клонишь? – спросила Наташа.

– А что, если Иван хотел, чтобы ты спасла Аву, потому что его целью было отправить ее в Соединенные Штаты? Что, если он хотел получить доступ к ЩИТу – и к тебе, Таш? Что, если он специально все это подстроил?

Моргая, Наташа смотрела на брата. Таш?

Алекс беззлобно пожал плечами.

– Даже если ты прав, что нам делать теперь? – недовольно спросила Ава. – Если у Ивана действительно сотня «запутанных» зомби, расставленных по местам, то, устранив Ивана, мы не решим проблему. Мы не знаем ни имен, ни местонахождения его мишеней. Не знаем, где угроза. Единственное, что у нас есть, это список имен восьмилетней, кажется, давности. Теперь эти люди могут быть где угодно.