— Я… я…
— Отказался б, нашли кого другого. И не наша вина, что охранникам захотелось сделать обход не по графику. Так сложилось. Но шансы есть. Нас потеряли, иначе б давно взяли на абордаж или добили.
— Вода…
— Течь небольшая. Но нужна помощь. Если не способен приносить пользу, ты — бесполезный кусок тухлятины. Перережу глотку и буду прав… Ну?!
— Я… я постараюсь.
— Хорошо. С Крогером что?
— Не знаю. Головой ударился, когда тряхнуло.
Секундное молчание прервал звук очередной оплеухи и яростный рык:
— Наверное?.. И ты не проверил пульс? Не убедился?
— Я испугался, хотел позвать тебя-я… у-у-у… ты мне нос сломал!
— Ублюдок! Тебе шею надо свернуть! Без штурмана мы точно подохнем. Кто курс проложит, а?
Аварийный фонарь загорелся ровно в тот момент, когда из люка, ведущего в хвост лодки, показался крупный мужчина в безрукавке из акульей кожи поверх толстой рубахи, в штанах из прорезиненой ткани. Кровавый свет озарил щекастое лицо с тяжелыми наплывами надбровий и узким ртом-щелью, массивные плечи и кулачища размером с голову ребенка.
— Крог?
Мужчина прищурился, но отыскал взглядом тело на палубе и, разбрызгивая воду, бросился вперед. Плюхнулся на колени, схватил потерявшего сознание напарника за горло, будто желая задушить, кончики больших пальцев нащупали бьющиеся жилки.
— Очнись!
Здоровяк встряхнул штурмана как куклу. Контуженный издал тихий стон, невнятно выругался.
— Жив, — выдохнул механик с явным облегчением.
— Угу, — кисло пробормотал Крогер. Слабо пошевелился, отпихнул здоровяка и, привалившись к переборке, ощупал ссадину на затылке. Мокрый с головы до ног, в отяжелевшем от влаги бушлате, с блуждающим взглядом и черными кругами под глазами.
Внешне ничем не выделялся: среднего роста худощавый мужчина, давно перешагнувший черту, за которой взросление стало старением, с узким лицом, изрезанным шрамами и морщинами. И не скажешь, что когда-то являлся бравым офицером, гвардом Олдуотера.
В очередной раз хлюпнуло, вода на палубе колыхнулась. Кружка с жалобным звоном покатилась по столу и, подняв брызги, пошла ко дну.