Ну вот, теперь они стали пацифистами и гуманистами. Как это неоригинально.

Но поздно. Я их уже приговорил.

Я встаю за деревом, чуть отхожу, чтобы его ствол не мешал поднять винтовку, потом, с уже направленным оружием, чуть-чуть высовываюсь сбоку. Тот, кто кричал, поднял голову и смотрит в мою сторону. Ловлю его голову в прицел и стреляю.

Кто-то другой кричит разные слова матерного содержания и начинает стрелять очередями. Я жду, пока кончатся патроны, выглядываю, нахожу движение и стреляю.

Теперь, скорее всего, последний охотник, оставшийся в живых, – это укушенный в руку. Он не способен нормально держать автомат, только пистолет. Я выглядываю уже спокойнее, внимательно смотрю, где же он. Вижу шевеление кустарника сбоку, человек неуклюже пытается уползти. Стреляю.

Жду. Тихо, движения не видно. Беру пистолет и иду проверять.

Три человека были еще живы, но сопротивление оказать уже не способны. Убил их.

Пересчитал тела. Все сошлось.

Скинул с головы надоевший капюшон лохматой куртки, сел отдохнуть под дерево, ноги вытянул.

Работа сделана, это хорошо. Устал только от этой беготни очень.

Тяжело быть истцом, судьей и палачом в одном лице.

Теперь осталось выйти на место встречи и дождаться группу.

Как они там? Вдруг я тут, а они с кем-то столкнулись? Со зверем или людьми?

19. Конец пути

19. Конец пути

Когда, сидя в точке встречи, я увидел колонну усталых людей, первое что я сделал, убедился, что впереди идет миниатюрная фигурка Вики и с ней все в порядке. И Барсик рядом топает, его не заметить сложно. Потом узнал Беляша. Потом пересчитал по головам всех мужчин и женщин. Количество голов совпадало с тем, которое я оставлял. Никого не потеряли.

Я вышел из кустов на тропу.