Диваны, пуфики, оттоманки и множество других, неизбежно великолепно отделанных, приспособлений для лежания, или, что будет более точно – возлежания на них, плотной шеренгой тянулись вдоль стен и только в одном месте их безупречное построение нарушалось.

Почтенно расступаясь и замирая, прочая мебель не смела приблизиться к Кровати – к месту отдыха нынешнего повелителя Хаваса.

Огромная.

Высокая.

Сверкающее алмазными гранями и слепящее глаза инкрустацией драгоценных камней, это было Царь-Ложе, с первого же взгляда приковывавшее к себе взоры любого, попавшего внутрь личных покоев Первого.

– Что замерли, подходите, – по-хозяйски плюхнувшись в одно из тончайших кресел, Примарх поманил к себе замерших у входа людей: – Располагайтесь, – повёл он рукой: – Вон там, у стены, присядьте, а кто с дарами, пусть сюда идёт, – похлопал Первый ладонью по столешнице, где на белой, похожей на слоновью кость поверхности, красовалась мозаика в виде лежавшей на животе, спиной вверх, симпатичной девушки. Повернув голову, она весело подмигивала сидящим за столом, как бы намекая о быстротечности жизни и советуя не упускать свой шанс, срывая плоды наслаждений.

– Сюда клади, – похлопал Примарх прямо по аппетитной попке и по девичьему лицу пробежала тень смущения, заливая его легким румянцем стыдливости.

– Чего замер? – Первый недоумённо посмотрел на Благоволина и, спустя миг, рассмеялся: – Ааа… Ты живого стола не видел! Это для развлечения, – он пощекотал попку и девица, дёрнув ножкой, беззвучно рассмеялась.

– Даже не знаю, сколько ему лет, – погладив красавицу по спине, отчего та изогнулась, томно закатив глаза, признался Примарх: – Пять, восемь или больше десяти тысяч лет. Наши предки не только были гениями, они и в отдыхе далеко от нас ушли. Взять хотя бы её, – его рука потянулась к розовой пяточке, но девушка быстро подтянула стройную ножку под себя, мило погрозив ему тонким пальчиком.

– Это должна была быть трехмерная проекция. По мере веселья она выходила из стола и принималась развлекать гостей беседой, рассказами весёлых историй, или эротичным танцем – в зависимости от общества. – Замолчав, он погладил стол, не касаясь девушки: – Наследие предков… Увы, они ушли, а с ними – и их технологии, недоступные нам, их жалким потомкам. – Убрав руку, он покосился на красотку, и та, словно уловив его мысли, игриво покачала бёдрами, прося продолжить ласки.

– М-да… Не можем сейчас, но, надеюсь, – оборвав себя, Первый посмотрел на подошедшего к столу Благоволина: – Выкладывай. Что там Одиннадцатый такого редкого нашёл?