Не прошло и пары минут как ситуация развернулась на все сто восемьдесят градусов.

Теперь уже приходилось пятиться паукам, лишившихся почти всех своих наездников.

Но то ли инженеры, создававшие этих бронированных монстров, были ослеплены гордыней, то ли конструкция получилась такой, но с отступлением у пауков были явные проблемы. Медленно переставляя лапы и порой даже путаясь в них, они ползли назад под градом тяжёлых ударов, проламывавших броню.

Камера вновь сделала наплыв и перед зрителем развернулся строй закованных в тяжёлую броню алебардщиков. Мерно работая своим оружием, они перемалывали своих противников, оставляя на красной от крови убитых дымящиеся и искрящие обломки. Развалив очередного паука пара бойцов работавшая как один организм, подалась назад и тотчас, на их место выступила новая, свежая двойка, немедленно принявшаяся крушить врагов.

Если бы не поднятые забрала шлемов, сквозь которые можно было разглядеть живые, сосредоточенные, лица, то можно было подумать, что Светлые, сберегая смертных, выпустили на поле свои машины – так слаженно действовали бойцы.

Взмах – удар – шаг вперёд.

Взмах – удар – шаг вперёд.

Чёрная полоска истончалась прямо на глазах.

Некоторые машины пробовали контратаковать, прыгая на строй и надеясь пробить его своей тяжёлой тушей, но бойцы ловко расступались, пропуская чёрный снаряд и тот, стоило только растопыренным лапкам коснуться земли, немедленно становился жертвой задних рядов, внимательно следивших за происходящим.

Взмах – удар – шаг вперёд.

Взмах – удар – шаг вперёд.

Пауки резко кончились и вырвавшийся на пустое пространство строй замер – перед ними, всего в полусотне метров, медленно переступали тумбами ног сухопутные крейсера. Гибель товарищей дала им время на подготовку – выкатившихся светлых встретили дула стволов, развернувшихся боком платформ.

Выскочивший перед строем командир – его доспех сиял особенно сильно, успел лишь взмахнуть знаменем, приободряя бойцов – рявкнувшие орудия разорвали и его, и его бойцов в клочья, завалив землю растерзанными телами.

– Глупо приходить на перестрелку с ножом, – пробормотал себе под нос Игорь, испытывая симпатию к блестящим бойцам, но на долгие сожаления времени не было.

Перемахивая через трупы на крейсера неслась кавалерия.

По раскисшей от крови и истерзанной металлом земле мчался клин всадников. Прижимались к шлемам яркие плюмажи, трепетали, раздуваемые ветром цветные накидки – в бой шла легкая конница, где каждый верховой имел не менее пяти благородных и осенённых Божью благодатью предков.