– Мы должны идти вперед, Ганрид, – сказал Джорон. – Твоему брату, вне всякого сомнения, уже тепло у ее огня.

– Да, – сказала она, – но там есть и другие, проклятые Старухой. – Ганрид указала в сторону леса. – Я сомневаюсь, что они осмелятся открыто нас атаковать. Теперь они будут стрелять из-за кустов – и так до самого конца.

Джорон окинул взглядом окружавшую их растительность, но видел лишь джион и вариск, продолжавшие расти, потрескивать и переплетаться друг с другом.

– Фарис, – сказал Джорон, – заберись на джион. Попытайся понять, далеко ли еще до нашей цели. Анзир, им придется залечь и ждать в засаде; они будут слишком шуметь, если попытаются нас преследовать. Я хочу, чтобы ты шла впереди. Ты отличный боец, и тебе будет легче их заметить, чем любому из нас. – Анзир кивнула. – Старайтесь не опускать щитов. Теперь мы больше не станем рубить джион, это производит слишком много шума. Ганрид и Круст, оставайтесь впереди вместе с Анзир и разбирайтесь только с самыми серьезными опасностями, но если речь пойдет только о царапинах и мелких укусах, просто двигайтесь вперед, хорошо?

– Есть, хранпал, – последовал ответ.

Они подождали, когда Фарис заберется наверх. Спустившись на землю, девушка повернулась к Джорону.

– Самая высокая вершина находится там. – Она указала рукой. – Я бы сказала, что до нее не более часа пути.

– Хорошо, тогда мы идем дальше, – решил Джорон. – Если кто-то из вас потеряет из вида остальных, кричите, как Черный Оррис, только не «задница».

Собравшиеся вокруг него рассмеялись.

– Я не нуждаюсь в защите, – продолжал Джорон. – Я здесь для того, чтобы принять свою долю опасности, как и все вы.

– Хорошие слова, хранпал, – сказал Джилф, самый старый человек в отряде, у которого остался единственный зуб. – Но нам нужны твои мозги и живой ветрогон. И это совершенно точно.

– Конечно, – сказал Джорон, почти забывший о невесомом существе у себя за спиной.

Они стали дальше пробираться сквозь джунгли. Периодически Анзир останавливала их и прислушивалась, дважды попросила Джорона приказать стрелять в подлесок, и после второго залпа послышались крики боли. Один час Фарис превратился в два, потому что им постоянно приходилось останавливаться, чтобы перегруппироваться, или снова взобраться на джион и проверить, не сбились ли они с пути.

«Интересно, как Миас штурмует башню», – подумал Джорон. Голос у него в голове предположил, что она вполне могла погибнуть, и тогда ему придется занять ее место – и это будет правильно, ведь она забрала у него должность супруга корабля. Но мысль о таком повороте событий не принесла ему радости. Да, он стал заметно лучше, но другая часть его сознания, большая часть, ненавидела себя за то, что он желает смерти Миас, более того, он понимал, что все в ней нуждаются – корабль, кейшан и команда.