Мне не следовало выбирать Хасрин.

Я должен был придумать план получше.

Я здесь умру глупейшим образом, и мой отец отвернется от меня у костяного огня.

– Привет, – сказал он.

И стрелы полетели.

Болт промчался к высокому джиону, и вниз, точно переспевший плод, рухнуло тело. С двух сторон поляны слышались стоны и шорохи – его команда атаковала спрятавшихся лучников. Стрелы ударили в семерых рейдеров, стоявших на поляне. Трое упали, один был ранен. Трое оставшихся устремились к Джорону, он застыл на месте, а они бежали к нему с поднятым оружием.

Вновь полетели стрелы, и все было кончено. Никто не сумел приблизиться к Джорону настолько, чтобы хотя бы плюнуть в него, не говоря уже о том, чтобы нанести удар клинком, и дыхание, которое он все это время сдерживал, наконец вырвалось из его груди. Анзир шла к нему через поляну. Ее одежда была забрызгана кровью, и Джорон подумал, что сейчас она упрекнет его в трусости.

– Ты поступил смело, – сказала она.

– Смело? – переспросил Джорон.

– Стоять и не двигаться, давая возможность лучникам сделать второй выстрел, когда к тебе бежит враг. Мало у кого есть сиськи для такого.

– Да, – пробормотал Джорон, который не знал, что и думать – быть может, она над ним смеялась? – Ну, это было не слишком приятно, и я бы не хотел такое повторить. А теперь давайте отнесем ветрогона к шпилю.

Анзир кивнула, и они подняли с земли говорящего-с-ветром – такого легкого на руках Джорона. Анзир первой направилась к шпилю, с курнова, все еще зажатого у нее в руке, после каждого шага на землю падали алые капли. Джорон обнаружил, что его завораживает кровь, и ему пришлось тряхнуть головой, чтобы в глазах прояснилось.

Когда они подошли к шпилю, его песня стала громче, и Джорон опустился на колени с ветрогоном на руках, не зная, что делать дальше. Говорящий-с-ветром должен почувствовать ветрошпиль? Сам Джорон не только слышал песню, но и ощущал, как она вибрирует у него внутри. Как если бы он стал веревкой, а ветрошпиль – ветром, с воем проносившимся мимо, отчего тело пело против воли Джорона, когда он не был готов петь. Он ожидал какой-то реакции ветрогона, но не знал, какой именно. Какой-то. Поднимет ли он голову и запоет ли в ответ? Но тот продолжал неподвижно лежать у него на руках.

– Я думаю, что ветрогон должен касаться ветрошпиля, хранпал. – К ним подошла Фарис. – Так мне сказала Старая Гаррийя.