– Я думаю, – начала рассуждать Леруа, – тебе бы отлично подошел рыжий…

Ребята были уверены, что колдунья разговаривает с Минтвудом, но, неожиданно для всех, она вдруг схватилась за прядь волос Элеоноры, и вся ее голова мигом окрасилась в приятный медный оттенок.

– Я уже обожаю этот вечер, – Маргарет покачала подбородком, пригубив свой напиток.

– Богиня, как забавно! – Нора заливисто хохотала, смотря на свою прическу.

– Ладно, Феликс, – Гринфайер решительно направился к своему спутнику, – что ты предпочтешь – насыщенный каштан или цвет морской волны?

Мужчина выставил ладони в защитной позе:

– Натаниэль, ты не можешь просто вернуть мне мое воронье перо?

– Я не брал у тебя никаких птичьих перьев, – издевался Нейт. – Так, ладно, каштан, так каштан!

Он тут же преобразил прическу друга, отрастив тому челку.

– О, как мило, – Элеонора действительно расчувствовалась, – прямо как в нашей молодости.

– Да уж, – Минтвуд дунул, чтобы убрать лезшие в глаза волосы.

– Теперь нам не хватает чего-то пепельного, – Антуанетта приподнялась и чуть ли не дала Гринфайеру подзатыльник, высветляя его пряди.

– Эй! – под хохот своей жены он провел ладонями по рыжей макушке, делая из длинных волос каре.

– Вообще, тебе идет, – Феликс с интересом разглядывал подругу.

– Конечно, мне все идет, – почти оскорбившись, ответила женщина.

– Невероятны, – бормотала себе под нос Маргарет, распивая вокку.

Натаниэль тут же ехидно улыбнулся, поворачиваясь к младшей сестре:

– А ты, что это, разве не хочешь сменить стиль?

– Даже не думай! – Блум предостерегающе выставила перед собой палец.

– Давай, может быть, что-нибудь яркое? – мужчина продолжал медленно придвигаться к своей собеседнице.