Койоты тоже расслабились и трусцой убежали охотиться, будучи уверены, что оставляют Тани в надежных руках. Судьба отошла в сторонку, чтобы пощипать травки, но глаз с людей не спускала. Она была не настолько уверена в Сторме и предпочитала последить за ним. Хостин взглянул на Тани. Во сне ее лицо разгладилось. Какое у нее живое лицо! Когда она бодрствует, на нем отражаются все ее чувства. Широкий разлет бровей, изящный изгиб теплых губ… «Хорошее лицо, — подумал Сторм. — Лицо человека, который, когда понадобится, отдаст своим друзьям и родным все — и ничего не попросит взамен. У девчонки душа, способная сражаться и дарить».

Тело, которое он держал в объятиях, было легким и стройным, но при этом жилистым и мускулистым. Он видел, как она ехала в седле много часов подряд, не выказывая усталости, как она дразнила Судьбу и ловко уворачивалась от ее острых рожек. Он много думал о Тани, говорил с ее родственниками и знал, из-за чего она стала такой, какая есть. Больше всего ей не хватает уверенности и поддержки. Брайон и Кейди любят ее, но как-то мимоходом. Слишком уж они на нее не похожи. У них разные стремления, разные цели. Карральдо плохо понимают девушку, уезжающую в степь, чтобы сбежать от себя самой. В ней борются мужество и страх, лед и пламя. У нее есть дар и любящая команда, но она боится стать настоящим повелителем зверей. Да, при всей своей силе, она полна противоречий. Тани шевельнулась и тихонько всхлипнула во сне. Сторм опустил голову. Он намеревался шантажировать ее, призывая спасти друзей и эту, полюбившуюся ей землю. Он хотел оседлать и взнуздать ее, принудив нести ношу, которая, вероятно, убила бы Тани, если бы она тащила этот груз вопреки своей воле.

Сторм тяжело вздохнул. Нет, он не сделает этого. Если он навяжет девушке свою волю, это кончится тем, что она сойдет с ума, так и не сумев отыскать щелкунов. Сторм склонился еще ниже и коснулся губами уголка мягких губ Тани.

— Я этого не допущу, — тихо пообещал он.

Тани открыла глаза и шепотом спросила:

— Чего?

— Никто не станет заставлять тебя слушать щелкунов.

— Но ведь ты же хотел, чтобы я их услышала?

— Я не понимал, чего тебе это стоит.

Тани снова закрыла глаза, обдумывая сказанное Стормом.

Она размышляла, взвешивала, припоминала, но, как ни крути, получалось, что у нее нет выбора. Хочешь не хочешь, ей придется использовать свой дар, чтобы не раскаиваться потом всю жизнь и не корить себя за трусость. Она ведь дочь воина, человека, который погиб, спасая своих друзей. Их род восходит к Волчьей Сестре из племени шайеннов. Неужели Тани окажется слабее? К тому же ей будет не так страшно, если ее поддержит Сторм. По крайней мере, она на это надеялась.