Удар породил вспышку слепящего пламени, и каждый камень в округе занялся огнём, образовав пылающую стену. Те демоны, что были ближе всех к Тигурию, мгновенно обратились в пепел, и их тела попросту исчезли. Пламя тот час пронеслось по периметру Кастра Танагра, захлёстывая стены, словно живое. Будто кто-то бросил спичку в ров, полный прометия. Золотые символы пылали ярче звёзд, увеличивая поражающую силу огня. Его прикосновение несло демонам погибель, и те визжали и выли в ярости, сгорая в очистительном жаре нестерпимой белизны. Безумные порождения орды кидались на стены, только чтобы добавить свои вопли к смертельной агонии, и пламя тут же пожирало их нечестивые тела.

Тигурий всеми силами старался удержать энергию, текущую через него, чувствуя, как огонь притягивает его собственную сущность. Он посмотрел на стены, увидев отступающих воинов Первой роты. Агемман был последним, кто покинул стены, и Тигурий почувствовал его стыд.

Демоны продолжали напирать, исчезая в огне, и горы дрожали от их предсмертных криков. Когда все они были уничтожены, Тигурий почувствовал, как источник его силы окончательно ослабел. Если бы он продержался хоть немного дольше, последствия были бы ужасны. Библиарий почувствовал, как огромная сила на орбите Талассара обратила на него свой зловещий взгляд.

Он был подобен самой тёмной пропасти и беспредельной пустоте, из которой невозможно было вернуться. Тигурий дрогнул перед ужасом окончательного забвения. Он знал, что над такими силами невозможно одержать победу.

Последние силы покинули тело, и он понял, что падает в пропасть. Сильные руки поймали его, и библиарий почувствовал, что его куда-то уносят. Вокруг гремели клинки, и слышалось рявканье болтеров, но Тигурий ощущал лишь холод необъятной пустоты.

Его глаза медленно закрылись, и он услышал голос.

– Я держу тебя, Варрон, – сказал Марнеус Калгар. – Я с тобой.

«Носорог» грохотал по улицам Коринфа, его люки были плотно задраены, а двигатель безбожно троил, явно работаяя на последнем издыхании. Сципион дотронулся до искорёженной железной переборки в задней части водительского отсека. Лаенус нацарапал там грубое изображение шестерни Механикус, поклявшись, что это единственное, что поддерживает машину в рабочем состоянии.

Сципион не собирался спорить, и был благодарен любому средству, если оно работало.

Он прильнул к окулярам командирского перископа. Наружные стёкла были потёртыми и потрескавшимися, хотя их постарались отчистить, на сколько это было возможно. Рождённых Кровью было немного, и они находились далеко друг от друга, большинство лежало пьяными вдрызг в своих убежищах, а некоторые попросту сидели вдоль стен, исписанных нечестивыми каракулями. Те солдаты, которые всё ещё были в состоянии держаться на ногах, широко расставляли их, кланяясь и стуча кулаками по груди.