– Татуировка Ордена, которую ты не имеешь права носить, – сказал Уриэль. – Что с того?

– Тебе не понять, я знаю. Я не уверен, что и сам до конца понимаю.

– И что ты подразумеваешь под «я сдался»? Мы захватили тебя.

– Думаешь, вы способны поймать воина, обученного в Вороньем Шпиле? – Усмехнулся Ваанес. – Я позволил взять себя в плен.

– Говоришь, что веришь мне, а вот я тебе – нет. Зачем тебе это понадобилось?

Ваанес отвернулся и вздохнул.

– Если б я сам знал. Но одно точно: когда я увидел тебя, то понял, что не хочу возвращаться к Железным Воинам.

– Тогда зачем ты так яростно сражался?

Ваанес пожал плечами.

– Я не мог позволить Свежерожденному увидеть, как сдаюсь без боя.

– Свежерожденному?

– То создание, которое они сотворили из твоего генетического материала на Медренгарде.

– У него что, нет имени?

– Кажется, он никогда и не хотел себе имя, – сказал Ванес. – Думаю, давным-давно его как-то звали, но он не хочет вспоминать как. Мы же никогда не называли его иначе, потому что… ну, всем было, в сущности, наплевать.

– Я знаю его имя, – сказал Уриэль. – Я видел, что они сделали с ним. Я чувствовал его страх и боль.

– Всё же, значит, это работало в обе стороны, – заметил Ваанес. – Он тоже узнал многое о тебе. Как, думаешь, Железные Воины всё это время были на шаг впереди вас?

– Он знает мои мысли?

– Что-то вроде того. Он думает, точь-в-точь как ты, независимо от того, насколько усердно Хонсу и Грендель промывают ему мозги своими разговорами о Хаосе. Он не может не считаться с тем, что ты ему дал.

– И что же это?