Уриэль бросился на двух Танцоров Клинка перед ним, надеясь, что его внезапная атака сможет сбить их с толку. Но те просто расступились, а их мечи мгновенно скользнули, чтобы ужалить его в нагрудник и за плечо. Кровь хлынула из ран, и Уриэль почувствовал, как жгучая боль пронзила его конечности, будто сами лезвия пылали огнём. Он заблокировал удар мечом в пах и, вывернув клинок запястьем, вонзил его наконечник в глазницу одного из нападавших.

– Ты их лидер, – произнесла оставшаяся мечница, вращая клинками над головой, что, как предполагал Уриэль, было ритуалом вызова. – Уриэль Вентрис?

– Да, это я, – ответил он, поднимая свой собственный клинок и затягивая время. – Кто ты такая?

– Ксиомагра, Повелительница Танцоров Клинка, – сказала она. – Мечи должны узнать твоё имя, прежде чем лишат тебя жизни.

Гладиус приземлился почти над самими руинами башен, струи его реактивных двигателей и орудия пробивали кровавый путь сквозь толпы Рождённых Кровью. Штурмовая рампа тяжело рухнула, и на ней уже гордо возвышался он. Сикарий. Регент Талассара и Рыцарь-Чемпион Макрагга. Его алый плащ трепали потоки горячего воздуха, поднятые во время посадки Громового Ястреба, а золото его доспехов сверкало, будто свет утреннего солнца. Львы Макрагга последовали за ним, и тут же открыли огонь по массе вражеских солдат, окруживших зону высадки.

Сципион спрыгнул с наклонного края плиты и поднялся по осыпающемуся кратеру от попадания артиллерийского снаряда. Геликас лежал ничком на своей ракетнице, которая помялась под его весом и теперь была бесполезна. Колтанис оказался рядом с ним, а Нивиан свесился с разбитого парапета.

– Вставайте! Вставайте! – заторопил их Сципион. – Сикарий уже здесь.

Геликас встал первым, сбросил с себя обломки и помог Колтанису подняться на ноги. Специалист по оружию первым делом достал свой плазмаган и проверил его механизмы, а затем затащил стонающего Нивиана через парапет обратно.

– Я не умер, – пробормотал Нивиан, словно не в силах поверить в это, не услышав собственных слов.

Сципион посмотрел на зенитное орудие, почерневший остов которого искорёжило воздушным взрывом. Как бы ни хотелось ему разыскать Лаенуса и Брадуа среди обломков, обнаружить их выжившими скорее всего не удастся.

Спата, Пилум и Ксифос с рёвом совершили посадку рядом с Гладиусом. Сердце Сципиона наполнилось гордостью, когда воины Второй роты вступили в бой. Почти сотня боевых братьев Адептус Астартес – сила, с корой мало кто может сравниться, врезалась в массу Рождённых Кровью. Они учинили славную бойню.