Ваанес слабо улыбнулся. – Не за Хонсу.

– Этого недостаточно, – сказал Уриэль, когда поле битвы затихло.

– Разве? Отлично. Тогда я сражаюсь сам за себя, – заявил Ваанес. – Полагаю, именно поэтому я не очень хороший Астартес. Я никогда не чувствовал этого, понимаешь? Братство, в котором вы все нуждаетесь, даёт вам возможность ощущать себя частью чего-то большего, чем вы сами. Но я всегда чувствовал себя одиноким, даже в окружении своих боевых братьев.

– Что же с тобой случилось, Ваанес? – сказал Уриэль. – Ты мог бы стать одним из величайших воинов.

– Я никогда тебе не сажу, – ответил он. – Таков путь Гвардии Ворона.

– Ты ничего не знаешь о Гвардии Ворона, – с презрением бросил Аэтон Шаан, появляясь рядом с Уриэлем. Уцелевшие шесть воинов Шаана окружили Ваанеса, словно птицы-падальщики свежий труп.

– Убей меня, – потребовал Ваанес. – Сделай, что обещал!

В гробнице капитана Вентана раздался громкий взрыв, и сквозь обрушившийся фасад вырвалось облако дыма. Громогласное эхо прокатилось по пещере, и Уриэль обернулся, чтобы взглянуть на Ваанеса.

– Нет, – ответил Уриэль. – Это ещё не конец.

ГЛАВА 21

ГЛАВА 21

Осколки почерневшего камня вылетели из бреши во фронтоне восточного портика, и дым низко струился по отделанным мрамором ступеням. Уриэль пробирался между двумя огромными колоннами, оставшимися от фасада.

Образ Спасителя Калта почитали в сотнях храмовых святынь по всей планете, но это было утраченное место погребение самого капитана Вентана. Символизм того, что пытался сделать Хонсу, был предельно ясен Уриэлю.

Его следовало остановить, хотя в распоряжении капитана осталось не так много воинов. Несмотря на то, что ни один из Мечей Калта не пал в бою, лишь пятеро Поджигателей пережили битву с Танцорами Клинка.

К счастью, Пазаний был одним из них. Но нагрудник его доспеха теперь был похож на уродливый кусок шлака, а капли расплавленного керамита оставили на коже ожоги. Всё указывало на прямое попадание из мелтагана, и сам факт того, что сержант был ещё жив, подтверждал его легендарную стойкость.

– Чтобы свалить меня, стоило взять кое-что посерьёзнее той игрушки, – единственное, что сказал Пазаний, когда апотекарий Селенус попытался оказать ему помощь. – Теперь оставь меня в покое. Ты слышал капитана, этот бой ещё не закончен.

Инквизитор Судзаку осталась одна, потому что воины, ответственные за её защиту, приняли смерть от рук Танцоров Клинка. Она страдала от ужасной кровоточащей раны на боку, её тёмная кожа стала пепельной из-за потери крови, но она старалась оставаться невозмутимой. Уриэль был впечатлен её решением пойти до конца.