Правда, в четвёртый прыжок ушли уже немного вялыми.

– Ну всё, приехали, – сказал Головин, первым приходя в себя после четвёртого прыжка, и для Билли это оказалось сюрпризом.

– Что значит прибыли? – спросил он, поднимаясь из своего угла.

– Мы на суперорбите Кавтара.

– Да иди ты! – не поверил Билли, подбираясь к экрану терминала.

То, что он там увидел, ни о чём ему не говорило – в этом лучше разбирался Головин, однако ему Билли доверял, поэтому произнёс:

– Ни хрена себе подарочки…

В этот момент на экране монитора появилось новое окно с четырьмя отметками и подпись на понятном только Головину языке.

– Чего это там? – спросил Билли.

– Четыре перехватчика пограничной службы…

– И чего?

– Автопилот рекомендует их ликвидировать. Говорит, могут быть проблемы.

– Не вздумай! Нам тут ещё жить! Уберём перехватчиков, вот тогда начнутся самые проблемы! Уж ты поверь мне, если бы не глупости, я бы никогда не оказался на станции, где…

– Где развлекался путешествиями по пищеварительной системе, – подсказал Головин.

– И это тоже. Давай как-то обмани их, пусть живут. Мы же на тачке более высокого уровня, я правильно понял?

– Ты правильно понял, – ответил Головин, вводя нужные команды, и спустя пару секунд запоздало удивился этому.

Да, теперь он не просто понимал смысл, он мог оперировать на этой странной клавиатуре, на которой некоторые клавиши были окрашены лишь слегка в иной цвет на уровне оттенков. А другие – отмечались точками. Но теперь Марк уже понимал, что точка от точки чем-то отличается. Объяснить ещё не мог, но разницу видел.

Корабль включил самый надёжный режим маскировки и, используя только малозаметную тягу гравитационных инициаторов, стал притормаживать и проваливаться на низкие орбиты планеты.

Вместе с тем видеопроекторы и оптические датчики в совокупности с программами дополнительной реальности рисовали очень чёткие картины того, что происходило снаружи.

А снаружи, будто что-то почуяв, растопырив пушки, раз за разом мимо проходила пара перехватчиков.