Эти бледные лица… каждое открывалось по очереди, словно веко какого-то жуткого глаза. Затем они исчезли, пока я не остался один. Лишь тогда я понял, что не могу дышать, и запаниковал. Попробовал плыть, лететь, звал на помощь. Ответа не было. Из чернильной мглы подо мной появились руки, длинные, как тросы лифта. Крепкие стальные пальцы схватили меня за руки и за ноги, зажали рот.

Адриан…

Адриан…

Я вдруг проснулся, едва не подскочив. К счастью, мои спутники ничего не заметили. В голове по-прежнему звучал мерзкий голос:

Адриан…

Адриан…

Он не унимался:

Слушай!

Слушай!

Я встряхнулся и стиснул зубы.

Не знаю, с какой скоростью мы спускались. Ветра не было, атмосфера не замедляла нашего спуска, и мы падали, подобно метеору, удерживаемые лишь защитной завесой супрессионных полей. В большинстве подобных лифтов поездка занимала несколько дней. Мы спустились за несколько часов. Как мы ни старались, наладить связь с «Мистралем» так и не вышло. Когда мы спустились ниже, то поняли, что призрачные огни отмечали запечатанные люки отводящих шахт, частично скрытые под снегом и льдом, который сверкал неземным сиянием во тьме вечной ночи.

Я не знал, что ожидал увидеть. Возможно, город, раскинувшийся широко, но в то же время компактно, с укрепленными стенами и высокими башнями. Отчасти я подразумевал место, явившееся мне в видении под Калагахом, тот древний город. Готичный в своей упаднической роскоши, бесконечный, с залами, по которым эхом разносится плач жуткого младенца, что я слышал в видении. Но на поверхности были лишь нехоженые снега и одинокий белокаменный обелиск больше мили высотой, сквозь отверстие в котором наша кабина и опустилась. Внутри было темно, светили лишь тусклые служебные лампы, напомнившие мне алый фонарь во лбу Яри.

Кабина остановилась.

– Приехали? – тонким голоском спросил Хлыст, как будто вновь став тем семнадцатилетним парнишкой, которого я встретил в Колоссо.

– Шлюз, – помотала головой Айлекс.

Действительно, через секунду кабина покачнулась, и нас оглушил шум ворвавшегося ветра. Затем спуск продолжился, уже гораздо медленнее. Во тьму.

Бум!