Я не сразу нашелся с ответом. От одной лишь мысли о Хлысте меня корежило так, как бывает, когда на зубы попадает песчинка из устрицы. Как бывает, когда получаешь пощечину.

– Не вижу причин в этом сомневаться, – ответил я, сглотнув. – Не знаю, как иначе Хлыст смог бы связаться с вами. Как только мы покинули экстрасоларианский корабль, на котором прибыли на Воргоссос, «Мистраль» был взят под внешний контроль.

– Но зачем деймону бунтовать против хозяина? – задумался Бассандер. – Вот чего я не могу понять.

– Я и сам не понял, – сказал я. – Древние наверняка тоже задавались этим вопросом, когда их машины восстали.

– Возможно, он считает, что ему удастся сбежать из тюрьмы, когда Империя придет, чтобы уничтожить Воргоссос.

– Вы всерьез полагаете, что Сагара не знает о ваших намерениях? – спросил я.

Бассандер пожал плечами:

– И как он нас остановит? Одна планета против легионов? У него нет шансов.

– Вы его недооцениваете, – сказал я, качая головой. – Понятия не имеете, на что он способен. – По правде говоря, этого я и сам не знал. – Ему известно, что вы нападете. Может быть, он сам позволил Хлысту передать вам координаты Воргоссоса.

Новая мысль о Хлысте была не менее болезненной, и я даже зажмурился, чтобы привести себя в чувство.

– Мы уже состыковались с его кораблем? – поинтересовался я.

Бассандер снова устремил взгляд к трубам на потолке, как будто надеясь увидеть ответ среди меди и черного листового металла.

– С «Демиургом»? Да. Прямо сейчас сидим в одном из его ангаров, направляемся на встречу с «Непреклонным» и вашими друзьями-сьельсинами.

– Друзьями? – повторил я, не сдержав ехидства.

В подобранных Бассандером словах сквозила угроза; он намекал на инквизицию и возможные обвинения в связях с нелюдьми. Эту угрозу он вполне мог привести в исполнение.

– Марло, вы предатель. Будь моя воля, я вышвырнул бы вас из шлюза. Вы ослушались моего приказа и приказов Первого стратига. Иерархия и протокол существуют, чтобы им подчинялись. Так устроены Имперские легионы.

Бассандер ходил по тонкой грани между спокойствием и яростью с точностью дюрантийских часов. Ни разу не повысил голос, и только усилия, с которыми он произносил каждое слово, и напряженность его плеч выдавали гнев.

– Я не легионер, – выставил я вперед ладони.

– Трибун назначила вас своим иммунисом.

– Верно, – резко ответил я. – Своим иммунисом. Она приказала мне искать Воргоссос вопреки вашим с Хауптманном распоряжениям. Я подчинился.