– Зачем ты это сделал?

Мне хотелось обнять ее, извиниться и забрать хотя бы часть той боли, что я причинил. Но я чувствовал, что прикасаться к ней сейчас опрометчиво. Я потерял право на нее и не знал, смогу ли когда-нибудь вернуть. Приличие – рыцарство – приказывало соблюдать осторожность и дистанцию. Не давить.

– Кроме меня, некому, – ответил я.

Впрочем, я ведь толком ничего и не сделал. Если бы Бассандер не последовал за мной на Воргоссос, не пригрозил бы Сагаре, чтобы вынудить того сотрудничать, мы с Валкой по-прежнему чахли бы в подземной камере. Все мои усилия пошли бы прахом. Теперь я понимаю, что это были глупости. Бассандер не отправился бы за мной, если бы я не полетел на Воргоссос и мы не попали бы внутрь ужасного корабля Кхарна Сагары. Мы не встретились бы с Аранатой Отиоло. Ничего бы не изменилось.

Мысли о Бассандере вернули меня в настоящее, и я спросил:

– Кто позвал Лина?

– Что?

– Мне известно, что кто-то послал флотилии телеграмму. Отавия? – спросил я, отойдя на шаг.

Я до сих пор не знаю, что в тот момент изменилось в Джинан. На миг мне показалось, что я пробился сквозь ее гнев, сквозь мысленные барьеры, похожие на зеркальную фольгу, защищающую чувствительную начинку спутников. Я решил, что время криков и ударов миновало. Но когда Джинан подняла голову, ее взгляд вновь был острее наконечника стрелы, и я порадовался, что отступил. Возможно, мне следовало промолчать и обнять ее, и тогда все было бы хорошо. Или поцеловать, или позволить ей себя поколотить… быть может, тогда все было бы иначе.

Ее солдатская выправка вернулась, а с ней и стальной стержень.

– Это все, что тебя волнует? – ядовито выплюнула она, а я не успел ответить. – Неужели? Ты хочешь знать, кто тебя сдал? И больше ничего? Адриан, ты убил трех человек в ангаре! Похитил политического заключенного с имперского корабля и передал экстрасоларианцам. Плевать, что ты следовал приказу Смайт. Значение имеет лишь то, что ты все это спланировал! Везде наследил!

Она сжала кулаки так, что оливковая кожа на костяшках побелела, и я приготовился к очередному граду ударов. Его не последовало. На меня обрушились лишь слова. Всего три слова, но они ранили больнее, чем я мог ожидать.

– Это был Хлыст.

– Что?

Это не укладывалось в голове. Как будто я читал настолько неразборчивый почерк, что не мог распознать слова. По приказу Смайт или как бы то ни было, я предал Империю. Я это знал. И знал, что предал Джинан. Совершил два предательства, второе хуже первого. Но теперь предали меня. Мне всегда казалось удивительным, что древние считали предательство страшнейшим грехом. Теперь я понимал почему.