– Сагаре? – уточнил Лин.

– Сагаре. – Райне Смайт перевела взгляд с Лина на меня и обратно.

В резком свете бледные шрамы на смуглой коже ее шеи и на руках выделялись особенно четко. Следы операции, сделавшей ее патрицием. Сложные операции, как я слышал, весьма суровы и продолжительны, ведь сами гены пациента изменяются с помощью тоников и прочих эссенций, выделенных магусами Высокой коллегии. Я никогда не думал о том, что послеоперационные следы могут болеть. Я не знал, сколько лет Смайт и как ей тяжело.

– Марло, должна признаться, вы меня удивили, – сказала она.

Не ожидая такого, я выпрямился на мягком стуле, зажав руки между коленями:

– Удивил?

– Я просила вас отыскать планету, в существование которой никто не верил, а вы нашли не только ее, а еще и персонажа детских сказок.

Она отвернулась, с непривычной улыбкой взглянув на Кроссфлейна. Тот пожал плечами.

– Кхарн Сагара, – произнесла Райне Смайт. – Мой брат всегда играл в него, когда мы были маленькими.

Я ответил, что мой – тоже.

Смайт продолжила:

– Казначей Матаро назвала вас литературным клише. Думаю, ей стоит перед вами извиниться.

– Огир? – спросил я. – Я об этом давно забыл.

Смайт расстегнула одну перчатку, затем другую и отложила их.

– Сколько людей у вас на борту?

– На «Мистрале»? – уточнил я и задумался. – Сотни три.

– Жаль, что они не смогут помочь, если ситуация обернется не в нашу пользу, – произнесла Смайт, отодвигая перчатки в сторону. – Сагара наверняка держит «Мистраль» под контролем.

Бассандер поерзал на стуле, затем расслабился и вновь сосредоточился:

– Мы могли бы попросить его переправить «Мистраль» на «Непреклонного».

– Может быть, – согласилась Смайт.