– Вам нужно, чтобы мы служили вам! – воскликнул он. – Ради этого я должен буду пойти против Хасурумна, против Пагорамату и остальных? Так?

– Вы бы не прилетели, если бы не хотели говорить, – впервые и не к месту встрял я со своим замечанием.

Бассандер напрягся, и я уже готов был получить от него подзатыльник.

Обошлось без этого. Аэта навис надо мной, гневно раздувая ноздри.

– Raka deni ne? – обратился он к Сагаре, не сводя с меня глаз.

«Это еще кто?»

Я не смутился и не отпрянул.

Сагару, кажется, одолела его привычная молчаливость, и вместо него ответило Танаран:

– Это Марло. Он спас нас на Тамникано. Он даровал ndaktu ичакте.

Танаран отвело взгляд от повелителя и посмотрело на потолок, задрав подбородок, как воющий на луну волк.

– Asvatada ne? – произнес аэта, одобрительно наклонив голову. – Вот как? Тогда я благодарен тебе. Итана Уванари было ценным имуществом. Приятно знать, что оно встретило достойную смерть.

Я вспомнил смерть Уванари, вспомнил, как сьельсин истекал кровью на полу камеры в Капелле под аккомпанемент сирен и вспышек. Оно сражалось до конца, вырвалось из цепей, убило своего мучителя и напало на меня. Я спасся лишь благодаря скромным навыкам и удаче.

– Достойную, – согласился я. Если, конечно, бывает достойная смерть.

Аэта вновь растопырил ноздри и наклонил голову, наставив рога так, чтобы показать могущество, как сильные люди порой играют мускулами и выпячивают подбородки.

– Я хочу поговорить со своим баэтаном наедине.

– Это можно устроить, – не подумав, ответил я на сьельсинском.

Варро перевел. Бассандер и Смайт тут же мрачно уставились на меня.

Перейдя на стандартный язык, я добавил:

– В знак наших добрых намерений.

Я понимал, что мне не стоило брать слово, но что сделано, то сделано. Вся наша группа сверлила меня глазами: Смайт и Бассандер, Кроссфлейн и Джинан, даже безразличный Варро.