Джирел с силой потянула за кольцо, но камень не поддавался. Тогда она взяла меч в зубы и ухватила кольцо двумя руками. Но камень и с места не сдвинулся, хотя Джирел не уступала в силе крепкому мужчине. Еще одна попытка — и камень наконец поддался, издав странный, похожий на вздох звук, от которого у Джирел побежали по коже мурашки.

Она снова взяла меч в руку и, встав на колени, сунула голову внутрь. Однажды Джирел уже побывала здесь. Тогда она думала, вряд ли что-то заставит ее еще раз пуститься в этот путь — ведь более странного, жуткого места ей никогда не доводилось видеть. Несомненно, дорога эта была построена не для человеческих ног. Точнее говоря, она вообще не была предназначена для ног. Узкая, гладкая, будто отполированная шахта штопором уходила вниз, в бездну. Туда, пожалуй, могла бы вползти змея и, извиваясь своим чешуйчатым телом, добраться до самого низу. Только на всем белом свете вряд ли найдется столь большая змея, которой этот тоннель оказался бы впору. Что и говорить, по этой шахте спускался и поднимался явно не человек, если так гладко отполированы ее стены. Впрочем, какое ей дело до того, кто и сколько веков назад пробирался по этой шахте. А с другой стороны, ведь кто-то же сделал выемки в стене, чтобы можно было удержаться и не упасть, — не будь их, нечего было и думать, чтобы спуститься. Джирел не сомневалась, что сделал эти углубления человек — они будто специально приспособлены для человеческих рук и ног и расположены недалеко друг от друга. Но кто и когда мог их выбить — это загадка. Что же касается тех тварей, которые построили этот проход века или тысячелетия назад, черт с ними, тем более что он сам и его чертенята существовали на земле задолго до появления на ней человека, а мир был сотворен очень, очень давно и уже достаточно стар.

Она опустила голову и, поставив пятки на гладкую поверхность, медленно съехала вниз, в глубину извилистого тоннеля. В первый раз, спускаясь туда с Гервасом, они истекали холодным потом от ужаса, теряясь в догадках о том, что же их ждет внизу, и, казалось, черти так и тянули их за ноги. Теперь она была спокойной, быстро проезжала один виток спирали за другим, лишь изредка притормаживая одной рукой.

Долгим, очень долгим оказался этот путь. Она еще и половины его не преодолела, а у нее, как и тогда, в первый раз, закружилась голова. Джирел догадывалась, что голова кружится не только из-за постоянного кругового движения по спирали вниз, нет, причина крылась гораздо глубже: что-то связанное с колебаниями атомов, будто не только она, но сама материя вокруг нее смещалась в непрерывном вращении. Было нечто странное в углах и изгибах шахты. Хоть Джирел и не была сильна в геометрии, да и в других науках тоже, но она интуитивно чувствовала, что изгибы и степень уклонов шахты, по которой она скользила вниз, были совершенно не похожи ни на что. Они вели в неведомое, во мрак кромешный, и Джирел смутно догадывалась, что это неведомое, этот мрак и тайна несут в себе гораздо более глубокий смысл, чем тот, который можно описать законами физики. Она не могла это ясно себе представить даже мысленно, тем более сформулировать свою мысль, но ей казалось, будто эти странные повороты шахты были тщательно рассчитаны, чтобы можно было проделать путь не только сквозь землю, но и через многомерное пространство, а может, даже и через время. Вряд ли она сама сознавала, что размышляет о столь глубоких вещах, да ей было и не до этого: в голове все плыло и вращалось. Виток за витком, виток за витком она спускалась все ниже и ниже. Единственное, что она знала наверняка, так это то, что впереди ее ждет много сюрпризов.