Джирел покрепче ухватила меч, потянулась рукой за висевшим на цепочке крестиком и сняла его.

Ослепительная вспышка ударила по ее отвыкшим от солнечного света глазам, и этот удар показался ей похлеще увесистой пощечины. Она стояла на вершине холма у входа в пещеру, а перед ней день был в самом разгаре — вряд ли когда-либо в жизни ей доводилось видеть такое великолепие. Раскаленный воздух дрожал в переливающемся, слепящем сиянии. Она и представить себе не могла эти жуткие области ярко освещенными дневным светом.

Джирел не удержалась и удивленно вскрикнула. Закрыв руками глаза, она ошеломленно попятилась назад, чтобы укрыться во мраке пещеры. Ночь в этих местах была ужасна, что и говорить, но день был таким ясным. Она даже не осмеливалась смотреть на этот мир, когда все вокруг залито ярким сиянием. Джирел вспомнилось ее предыдущее путешествие, как она бежала вверх по холму, стараясь обогнать рассвет, с содроганием отводя глаза от собственной изуродованной тени, бежавшей вместе с ней по камням под ногами. Нет, уж лучше она дождется ночи, хотя неизвестно, когда та наступит… интересно, наверху была ночь, когда она начинала свое путешествие, а здесь, смотри-ка, день в самом разгаре. Возможно, в этих краях и сутки имеют иную длительность. Джирел ушла в глубь пещеры, и невыносимое дневное сияние превратилось в расплывчатое пятно во тьме. Там она села на пол, прислонилась к каменной стене и стала ждать, положив меч на колени. Тусклый свет, падавший на стены, был странного оттенка — никогда она не видела такого освещения на земле. Он постоянно мерцал: то разгорался, то тускнел, будто на стене плясали отсветы костра.

Несколько раз кто-то или что-то на мгновение заслоняло вход в пещеру, а один раз она увидела, как на стене появилась огромная сутулая тень, будто какое-то существо остановилось у входа и заглянуло внутрь. От одной мысли о монстрах, которые могут бродить по этой земле в дневное время, Джирел содрогнулась, как от ледяного ветра, и протянула руку, чтобы схватиться за свой крестик, но вовремя вспомнила, что сняла его.

Долго сидела она, обхватив колени холодными руками, и ждала, нетерпеливо наблюдая за светом на стене. Должно быть, она вздремнула, но сон был неглубок и чуток — она проснулась бы от малейшего шороха или движения. Казалось, прошла целая вечность, пока наконец не стало смеркаться и отсветы на стене начали исчезать.

Джирел с нетерпением наблюдала, как тускнеет стена. Если солнечный свет на закате обычно отступает, то этот свет был неподвижен и лишь тускнел, постепенно теряя свой странный, неземной цвет и окрашиваясь в вечернюю синеву. Джирел поднялась на нош и стала прохаживаться взад-вперед, чтобы размять онемевшие нога. И только после того, как свет совсем растаял и на камнях осталось лишь едва заметное мерцание, она рискнула еще раз выйти из пещеры.