Затем они спустились по еще одному склону, и теперь тень скользила быстрее, словно увидела впереди какую-то цель. Склон круто спускался вниз. Вскоре они подбежали к оврагу, берег которого был усеян камнями, и ее усталые ноги то и дело спотыкались о них. Джирел видела, как стремительная тень скользнула вниз, прямо в овраг, и пропала во мраке, колышущемся на дне. Джирел в отчаянии всхлипнула, понимая, что сейчас может упустить тень любимого. Она смело кинулась за ней во тьму, тут же поглотившую ее.

Это было подобно некоему погружению в забвение. Тьма сомкнулась над ее головой, и теперь она пробиралась сквозь густой, непроницаемый мрак. Поток темноты наполнил овраг, и в его глубинах Джирел не могла рассмотреть даже звезды над головой. Но вот наконец вышла луна.

Словно гигантское лицо прокаженного выглянуло из-за края оврага — лунные облака, словно черви, ползали по лунному диску. Зеленый свет ее слепил глаза. Он был совсем не похож на тот лунный свет, к которому привыкли глаза простого смертного. Казалось, этот свет был замешан на ядовитых испарениях. Этот неземной, непостижимый свет оказывал удивительное воздействие на водянистую тьму на дне оврага; на земле, конечно же, лунный свет не мог творить такое. Он пронзал тьму, разбивал ее на мириады бьющихся, словно в судороге, теней, причем тени эти были не плоскими, лежащими на дне или стенках оврага, а трехмерными, они плясали вокруг Джирел, они кружились в безумном хороводе — эти куски пустоты, которые непонятно почему обрели форму и объем. Они касались ее, они даже совершенно беспрепятственно проходили сквозь нее — несмотря на кажущуюся плотность, они оставались всего лишь тенями, то есть в их состав не входило ни молекулы, ни атома вещества.

Среди них кружилась и тень Гийома, увидев которую Джирел содрогнулась от ужаса. Эта тень была так похожа и одновременно так непохожа на того Гийома, которого она знала, которого любила. Эта тень отражала собой все зло, которое только могло таиться в его душе, и, более того, все зло, которым может обладать человечество. Остальные тени были не менее ужасны, но они принадлежали существам, чьей изначальной формы ей видеть не пришлось, поэтому и прочитать их истинный смысл она не могла. Но ни малейшей черточки того чудовища, которое было когда-то Гийомом, от нее не укрылось, и разум ее был потрясен тем, что она увидела.

— Гийом, — вдруг услышала Джирел собственный всхлипывающий голос. — Гийом! — И до нее вдруг дошло, что это первое слово, которое она произнесла с тех пор, как спустилась в эту мрачную страну.