Прямо передо мной Брейд остановила свой корабль.

– Что показывают твои датчики? – спросила она.

– Атмосферу, – ответила я. – Азот плюс кислород.

Брейд немного продвинулась вперед и влетела в большой зал, где пол, казалось, был покрыт мхом.

– Ты видишь этот мох? – спросила я.

– Угу, – отозвалась она и дала залп из деструкторов.

От взрыва стена зала вспыхнула желто-оранжевым, брызнули куски горящего металла. Мой корабль тряхнуло взрывной волной.

– В чем дело? – спросила я. – Почему ты выстрелила?

– Эти взрывы вспыхнули, а не рассеялись в вакууме, – сказала Брейд. – И я их слышала. Мы прошли невидимый щит и очутились в кармане с атмосферой.

К моему ужасу, она вдруг открыла кабину.

– Брейд! – заорала я.

– Расслабься, – бросила она. – Пилоты сообщали о таких помещениях рядом с сердцем лабиринта. – Она опустила корабль и посадила его на мшистую поверхность, а потом выпрыгнула из кабины.

Я с опаской влетела в зал. Как она могла вот так просто выйти из корабля после всего того, что мы здесь насмотрелись? Пусть даже на ней был шлем и герметичный летный костюм, но все-таки.

– Мембрана должна быть где-то тут, – сказала она. – Помогай искать.

Нервничая, я посадила свой корабль рядом. К счастью, приборы показывали, что разность давлений минимальна, – это меня немного успокоило, и я открыла фонарь кабины. Потом, не сводя глаз с Брейд, отстегнула ремни и наконец спустилась вниз. Мои ноги коснулись мха. Он был настоящий, не голограмма.

Я осторожно пробралась к Брейд. Она сняла шлем и осматривала темное помещение, освещенное прожекторами наших истребителей.

– Брейд, – сказала я, переключив микрофон, чтобы мой голос шел наружу. – А вдруг это ловушка?

– Не ловушка, – ответила она. – Мы нашли сердце. В этом весь смысл лабиринта.

– Как-то мы слишком быстро сюда попали. Через сколько, через три зала?

– Оно перемещается, – сказала Брейд, осматривая пещеру. – Это должны были воспроизвести, когда делали этот лабиринт.