– Это не простые шрамы, Светик! Это же следы глубокого лучевого поражения! Причем боевым лазером! – перебила ее тоном профессионального медика Даяна. – Неужели ты не видишь, что пришлось пережить Герману. Я вообще удивляюсь тому, как ему удалось выжить после всего этого?! Каждое из этих ранений, от которого остался шрам, само по себе было смертельным. Должно быть, тебя, Герман, буквально собирали по частям. И это было невыносимо больно и страшно. Не спорь, Герман. Я-то знаю, что это было именно так…

– М-да, это уж слишком! – рассерженно перебил ее «двойник». И Герман в этом его порыве был полностью на его стороне. – Мне это уже начинает надоедать. Может, хватит обсуждать мою персону. Может, мы выберем более интересную тему. Тем более, что все мои боевые раны уже давно затянулись! И я о них стараюсь как можно реже вспоминать…

– Извини, Герман, я не хотела тебя обидеть, – искренне смутилась женщина, нервно теребя пальцами свою прическу. – Как-то само собой все вышло. Я же врач и это накладывает определенный отпечаток на все мои слова и поступки. Еще раз извини.

– Уже извинил, – быстро ответил «двойник».

Светлана уже стояла перед ним и протягивала ему его офицерский мундир.

– На, оденься. Я, кажется, согрелась, – произнесла она и, чуть смутившись, добавила. – Я не хочу чтобы Клаус тоже узнал про твои шрамы. Тебе придется ему что-то объяснять. А я не смогу это выдержать. Я хочу как можно скорее забыть про эту войну. Это не каприз. Я просто без содрогания не могу об этом думать.

«Двойник» покорно принял из рук женщины свой мундир, ловко натянул его на свою фигуру и придирчиво застегнул на нем все до единой пуговицы.

– Вот так гораздо лучше, – радостно прощебетала Даяна, тоже одеваясь. – Теперь ты самый красивый из всех военных, которых я когда-либо встречала в своей жизни.

– Только теперь? – не удержался он от сарказма в голосе.

«Двойник» изобразил на своем лице искреннее возмущение, решительно поднимаясь с земли и брезгливо стряхивая с себя назойливые песчинки.

– Нет, нет, – испуганно поправилась Даяна, вскакивая на ноги вслед за ним и неожиданно и страстно целуя его в губы. – Всегда!

– Так-то лучше, – принимая ее поцелуй, как должное, произнес он, лениво потягиваясь и разминая затекшие мышцы.

– Что-то скучновато тут у вас, – добавил он уже в адрес Светланы.

– Что ты имеешь ввиду, Герман? – озадаченно переспросила та, смотря на Германа снизу вверх.

– Ну, я имею ввиду то, что… – «двойник» замялся, мысленно проклиная себя за свой «длинный» и непокорный язык. – Что наш уважаемый академик, судя по всему, сейчас колдует над своими псевдо-спиральными галактиками. Грыва, как проклятый, штампует «киборгов». Другие уже, наверное, долетели до Регула и уверенно его покоряют. И только мы одни валяемся здесь, на золотистом песке. Валяемся без дела, болтаем разную чепуху, предаемся неге и… Одним словом, черт знает, чем занимаемся!?