Герман напряг до предела свою память и умственные возможности, прежде чем вспомнить и само стихотворение, и те нелепые обстоятельства при которых он его услышал.

Конечно, как он мог об этом забыть. Такая забавная история. Про маленькую девочку. Которая прошла сквозь зеркало. Затем упорно пыталась добраться до какого – то там холма, но ей все это не удавалось сделать. И только лишь после того, как она легкомысленно разговорилась с цветами, кажется, они сказали ей, как ей достичь желанной цели… СТОП!

Германа осенило.

В этой вроде бы безобидной и легкомысленной сказочке, как оказалось, был заложен глубокий философский смысл. Почему он сразу этого не понял. Это же так просто! И поэтому мудро!

Идти напролом, то есть только вперед, способен любой дурак. Но вот остановится, немножко подумать и… пойти в прямо противоположном направлении – это дано не каждому. На это надо иметь смелость. К тому же быть готовым к риску и любым неожиданностям.

Герман все это имел.

Но все же пытался достичь поставленной перед собой цели самым коротким путем и… разумеется, угодил в тупик.

Он искал ответы на все поставленные им вопросы в настоящем и будущем.

А они, как оказалось, ждали его в его собственном прошлом. В его памяти. И не только в его.

Он же сам просил девушку и через нее других пленников транссфера вспомнить все самое необычное, что случилось с ними за последнее время.

И сам же пренебрег своей собственной идеей.

Недаром говорят, что первая мысль, которая приходит в голову, как правило, является истиной. Главное в нее поверить. А не ставить ее сразу же под сомнение и пытаться доказать противоположное.

Герман радостно потер руки, чувствуя что теперь от неминуемого триумфа его отделяет самая малость.

И эта «самая малость «не заставила себя долго ждать.

Она дерзко выскользнула из недр его памяти и отчетливо жадно заполонила собой все его мысли.

Он снова увидел звездные корабли.

Те самые, которые он встретил, перед тем, как оказать в транссфере.

Они, как и тогда мчались ему навстречу, пренебрегая всем и вся на своем пути.

Один из кораблей – был его собственный. Как всегда зловещий и угрожающе черный.

Другой, серебристый и величественный, тоже был ему теперь хорошо знаком.