Взяли и впрямь немало. Фактически вернуть удалось все, что потеряли во время обвала, а какие-то позиции даже и с прибытком: все без исключения щеголяли новыми комбезами и обувью, Точка и Одноглазый со счастливыми мордами лапали ТСВЛ-23П – снайперские полуавтоматы! – а в боезапасе как-то резко увеличилась доля игольников, М433 и РПГ. Дровосек снова тащил на себе шесть тубусов; патрона оказалось столько, что Серега даже позволил себе снарядить магазины не один через три-четыре, а один через один; а реквизированный у дикаря милкор тяжело покачивался у правого бедра, забитый кумулятивами – чего экономить, вон они, три укупорки по двадцать гранат, в обозе едут. Словом, обойма снова шла во всеоружии.
Да, с матчастью теперь был полный порядок. Но вот с настроем… Настрой по обойме царил мрачный. Если б сразу после триста восьмого их кинуло в новый бой, хлестнуло плетью опасности, заставило сжать зубы и рвать жилы, тянуть любой ценой – оно бы и легче… Мозг выживанием занят, куда там рефлексировать. Но получилось совсем наоборот – опасностей никаких, только размеренная и нудная работа по подъему себя и груза на очередной горизонт. Руки заняты делом, а голова… мозг грызет сам себя, толчет в ступе давно уже перемолотое. И ведь казалось бы – все понятно, решение верное… А поди ж ты. Тут разом сплюсовалось все – и массовая резня, и то что резать пришлось в том числе и женское население, и то что это не полноценные люди, а исковерканные Джунглями инвалиды… И уж тем более – то что это оказались люди Дома. Все вместе. Сплюсовалось – и навалилось неподъемным грузом, норовя притиснуть к земле.
Рефлексировал и Серега. Содеянное жгло напалмом, хоть мозг и пытался задвинуть в самый дальний угол, городя на пути стены отрешенности. И все же он понимал, что так лучше. Лучше сразу переболеть, чем запрятанное в дальний чулан, оно будет вонять и гнить, разлагая душу, сочась едким жгучим гноем. Глядишь, и очерствеет сердцем, покроется изнутри грубой шершавой коркой. Время нужно. Время, говорят, лечит. А до того – хлебай полной ложечкой.
Немного выручали разговоры о Кощее. А было их немало… Триста восьмой дал новую информацию, приоткрыв целый ряд тайн – причем таких, о которых в Доме даже и не подозревали. Во-первых, обухом по голове било то, что Кощей ошивался на нижних горизонтах. Здесь непонятно было многое. Как он обходил триста сороковой, какими путями-дорогами? Как выходил на нижние и почему за все годы так и не проявил себя? Как, в конце концов, он проникал