Дровосек прошел благополучно, хотя и медленно – он пятился спиной, длинными очередями расходуя ленту и прикрывая собой сидящего на загривке пацана. Серега, понимая, что Кирюха задерживает группу, лишая гиганта мобильности – хрен повернешься спиной к противнику! – внутренне изругал себя вдоль и поперек. Вот не хотел же брать! Э, да чего теперь… Только бы выбраться – воспитает Железного с безмозглой головы до самых пяток!

Перепрыгнув через корпус зажатого в воротах броневоза, Дровосек грохнулся рядом – и немедленно принялся перезаряжать ленту.

– Вышла вся! – пыхтя и чертыхаясь, отрапортовал он. – Но с десяток я точно свалил!..

– Да их не убавилось от этого! – рявкнул Серега между выстрелами, снимая очередного. На тебе! И тебе!.. И тебе, сука!.. – Вернемся – башку сниму! Взял-таки ребенка, баран!

Дровосек злобно засопел, но промолчал – вроде как не до болтовни, перезарядкой занят... Впрочем, винить Железного глупо – сам разрешил, хотя и понимал последствия. Вот и выбирайся теперь. Закрыть переборку возможности нет – терминал за воротиной с другой стороны, подходы простреливаются. И вызывать подмогу он тоже не собирался – и некого, обойма уже вверх ушла, да и долго. Сами вляпались – самим и вылезать.

Благо – обозначилась и возможность. Механическая живность, получив отпор – в центральном проходе валялось уже штук двадцать разнокалиберных созданий – накат немного уменьшила: разбежалась по щелям, засела за техникой и теперь только постреливала. Самый крупный из них, пятисотый, выглядывал из-за туши тягача слева – но вперед пока не лез. Почему Конструктор не пустил в ход тяжелые механизмы – Серега не понимал. Мелочь здесь не справится – группа за броневозом, застрявшим в воротах, как пробка в бутылке, удобно держала узкое горлышко – и мелочь, выходя на открытое пространство, сразу попадала под свинец. Им бы тяжей на прикрытие, хоть пару кентавров – и готово дело. Да и сам Кощей, выбравшись на полкорпуса, дальше почему-то не пошел – лег, прикрывшись щитами, и теперь тяжело ворочался там, издавая время от времени жалобные скрипы и грохоча челюстями. Если б не пугающий вид, его можно было принять за больного динозавра: выполз из пещеры – прилег отдохнуть; передохнул – пополз дальше. Хотя, судя по свалке на тридцатом горизонте, щелкать противника он горазд…

Заметил это и Знайка.

– Что-то с ним не так, – выглядывая из-за тягача, поделился он с товарищем. – Раньше по потолку гонял – а теперь еле живой…

– Постарел. Устал от жизни, – пробормотал Хенкель, торча глазом в оптике. – Нашел берлогу, залег на пятнадцать лет… А тут мы.