— Я очнулся часа три назад. Но сколько времени ты здесь, я не знаю, извини, — пожал плечами пленник.

— Возможно, тебя уже ищут? — с надеждой спросил Райк.

— Сомневаюсь. Ты ведь знаешь кто нас похитил, да?

— Ага, слышал, — вяло ответил Райк.

Виктор не стал навязывать разговор, и они оба сосредоточились на еде. Райк, открывая термос, принюхался, и расплылся в блаженной улыбке. Бодрящий, ароматный запах кофе. Стандартный паёк на вкус, как обычно, был похож на несолёную, спрессованную гречку, но он был питательным и сейчас это важнее всего. В обычных условиях он мог бы разбавить паёк вкусовыми добавками, но сейчас даже пустой, паёк был желанным как никогда. Мучительная боль в желудке стремительно проходила, Райк и не задумывался о том, насколько он голоден. Справившись с порцией, он тоскливо посмотрел на дверь, но добавку никто не спешил нести. Почувствовав лёгкую сытость, мозг заработал с новой силой и Райк решил скрасить время разговором.

— Виктор, а что ты знаешь о нашем тюремщике?

— Это Патриций. Кто его не знает, — пожал плечами он.

— Расскажи, свою версию.

— Хорошо, — устроившись по удобнее, Виктор начал: — из того что я слышал, это человек, или несколько человек, объединённых под одним именем. Он контролирует преступную деятельность на всей территории Федерации и за её пределами. Если она, конечно, заслуживает внимания.

— Контролирует, в смысле консультирует преступников?

— Конечно нет! Что за глупость, — рассмеялся Виктор, — он большой босс. Все играют по его правилам и платят ему дань. Небольшую долю прибыли.

— Но почему никто не восстаёт? — спросил Райк.

— Как бы тебе объяснить… — он ненавязчиво почесал голову там, где не хватало волос, — он навязал это правило. Вздумай ты ограбить какого-нибудь мелкого торговца, на тебя не обратят внимания. Но соверши попытку ограбления крупного военного снабженца, шахтёрской станции, или взять заказ на убийство какого-нибудь чиновника, ты не сможешь не заплатить Патрицию. Деньгами или кровью.

— Но как он сможет отследить? Невозможно быть повсюду.

— Имя Патриция в определённых кругах знаменито. И платить ему долю, считается привилегией у большинства преступников. Можно сказать, это членский взнос за право считать себя членом элитного клуба.

— То есть люди платят ему добровольно? — нахмурился Райк.

— Множество, но не все. И естественно, если кто-нибудь услышит о крупном куше, с которого доля не утекла в карманы Патриция, он сообщит соглядатаям.

— Это какая-то чепуха. Преступники, у которых, насколько я знаю, верность не в чести, добровольно платят этому человеку, да ещё и сами за собой приглядывают.