«Ночь подошла, сумрак на землю лег, тонут во мгле пустынные сопки, тучей закрыт восток…» Жан запел с детства знакомый вальс, который частенько играл в Клиссоне с очаровательной Сусанной де Ри. Галльские слова рождались, словно их диктовал кто-то свыше. «Спите, бойцы, спите спокойным сном, пусть вам приснятся нивы родные и отчий далекий дом».

Измотанные и израненные солдаты собрались вокруг и слушали, слушали… «Утром в поход, бой нас кровавый ждет. Спите, герои, вы не погибли, если страна живет»[42].

– Командир, спой еще. Эту же, нашу.

Когда старый русский вальс успел стать своим для этих галльских солдат – неважно. Как неважно, что на пальцах, берущих аккорды, выступила кровь. Кровь – ерунда, если песня поможет завтра драться и, чем все-таки черт не шутит, кому-то выжить. И снова и снова звучало над пиренейским ущельем: «То не залп с полей долетел, это гром вдали прогремел, и опять вокруг все спокойно, все молчит в тишине ночной».

Утром к крепости подошли парламентеры. Условия сдачи были самыми почетными – гарнизону предлагалось уйти с оружием и знаменем. Раненым гарантировался уход. Живите, мол, ребята, будьте даже счастливы. А мы здесь своим делом займемся. Что вам, в конце концов, до сожженных деревень и разрушенных городов. У нас, в Позднем Средневековье, так принято, дело житейское.

Жан посмотрел на своих солдат. Да, вымотанные и израненные, да, обреченные, но руки сжимают оружие, а в глазах то спокойствие бывалых воинов, с которым идут до конца. Нет, братцы-кастильцы, не так. Мы здесь не для красивых маршей под знаменами. Мы защищаем свою страну. Так что спасибо за предложение, но мы останемся. И вы останетесь, пока хоть кто-то из нас жив.

Ничего этого сказано не было. Прозвучало простое короткое «Нет», и парламентеры, спокойно пожав плечами, ушли.

Стена не выдержала незадолго до полудня, и к образовавшемуся проему рванула кастильская пехота. Не обращая внимания на картечь, на непрекращающийся мушкетный и пистолетный огонь, на магические удары де Савьера. Не считаясь с потерями, враг лез и лез по склону. Только бы добраться до стены, только бы ворваться в эту проклятую крепость, что стоит себе, словно оспаривая право на вечность у великого Рима.

Жан в который раз прочел в душе молитву в память строителей. Расположи они стены чуть ниже, и врага было бы не удержать. Подними их чуть выше, и стала бы бесполезной артиллерия.

Главная ударная сила кастильцев – железные терции, состоящие из пикинеров и мушкетеров. На поле боя они непобедимы. Мушкетеры поражают противника издалека, пикинеры убивают прорвавшихся в ближний бой. Все надежно и выверено, только не работает на крутом горном склоне, куда приходится лезть, глядя на направленный на тебя ствол, на бьющее тебя копье. Что же, на то мы и солдаты, для которых честь воина дороже жизни. И скатывались к дороге тела мертвых, мешая живым, но не останавливая их.